, они теряют свою власть над человеком. Лишь этим путем
принудителъностъ мистической причастности космосу и хаосу, в которой живут ныне первобытные народы, жило еще Средневековье, снимается, — конечно, не до самого конца, что было бы и невозможным ввиду связанности всего со всем.
В своей немецкой критической статье о «Психологических типах», может быть первой (1921), которая вообще появилась, если не считать небольших рецензий, я не мог не прийти к тому выводу, что идеи Юнга слишком значительны и самобытны, чтобы не найти своего теоретического выражения и практического применения во всяком случае, то есть даже если бы Юнг шел в своем развитии совсем иным путем, нежели через медицину и психоанализ. Оставляя открытым вопрос, нашел ли Юнг истину (как то полагает профессор Вильгельм) или нет, следует признать, что в настоящее время нет вообще ни одного психолога, который мог бы сравниться с ним как в практической проницательности, так и в теоретической глубине, смелости и беспредрассудочности. Его учение являет собой полнейший переворот в психологии, к которому фрейдианство дало лишь крайне односторонний толчок. Нельзя не согласиться с одним французским критиком (Эммануэль Берль) в том, что «среди многих никто не трудился с большим успехом, нежели Юнг, над тем, чтобы вывести психологию из грамматической темницы, в которой она, еще по мнению Канта, была заточена». [Из статьи «Психоанализ во Франции», помещенной в литературном приложении Neue Zuricher Zeitung, посвященной Юнгу (1928. N2116)]
Неоднократно с нескрываемым восхищением касался учения Юнга и философ Кейзерлинг (Герман Кейзерлинг (1880–1946) — немецкий философ. — прим. ред.). Отсылая читателя к весьма ценным критическим обозрениям последнего, отмечу здесь только своеобразную дань, которую отдал этот многосторонний, даровитый и безусловно искренний писатель значительности всего явления Юнга. В главе о Швейцарии (книги «Спектр Европы») Кейзерлинг, жестоко критикуя национальный характер, быт и язык швейцарцев, восхваляет Юнга как лучшего представителя того швейцарского типа, в отношении к которому долженствует поляризоваться отныне Швейцарии.
Первый большой и основополагающий труд Юнга «Либидо: его метаморфозы и символы» уделяет большее внимание бессознательной половине нашей психики и, несмотря ни на какие наивного читателя смущающие отступления, с логическим упорством клонит психологическое рассмотрение в последнем счете к энергетической [ «Энергетика души» (недавно появившаяся в печати) бросает яркий свет на основной ход мыслей книги о либидо. ] структуре, то есть по существу ориентируется естественно-научно и даже физикально. Второй большой и столь же основополагающий труд «Психологические типы» переносит внимание на сознание, на