Жизнь в Ровернарке так была похожа на сон, что, наверное, поэтому первые пятьдесят ночей я спал без сновидений. Но на пятьдесят первую, по моим подсчетам, ночь знакомые видения вернулись ко мне.
Когда-то, когда я проводил ночи в объятиях Эрмижад, они пугали меня. Теперь же почти обрадовался им…
…Я стоял на холме и разговаривал с рыцарем, который был весь в черном и желтом. Я не видел его лица. Между нами было воткнуто копье, на котором развевался бледный флаг без каких-либо знаков.
Внизу, в долине, пылали города. Над полями сражений плыл черный дым.
Казалось, в этом сражении участвует весь человеческий род. Каждый, кто жил и дышал, был сейчас там. Все, кроме меня.
Я видел огромные марширующие по долине армии. Видел воронов и грифов, ожидающих добычи. Слышал барабанный бой, призывы труб и далекие выстрелы.
— Вы — граф Урлик Скарсол из Башни Мороза, — сказал рыцарь.
— Я — Ерекозе, избранный элдренами принц.
Рыцарь рассмеялся:
— Не продолжай, воин. Не надо.
— Почему я должен страдать, сэр рыцарь в черном и желтом?
— Ты не должен страдать — ведь ты выполняешь предназначение судьбы и потому бессмертен. И хоть порою тебя считают погибшим, твои перевоплощения бесконечны.
— В этом и заключено мое страдание! Ведь если я не могу вспомнить свои предыдущие образы, мне приходится верить, что каждая моя жизнь единственная.
— Но ты знаешь об этом! Некоторые люди за это знание отдали бы многое.
— Но это знание не полно. Я знаю свое предназначение, но не знаю, выполню ли его. Я не понимаю устройства Вселенной, через которую лечу. И лечу, судя по всему, случайно.
— Это Вселенная Хаоса. У нее нет постоянной структуры.
— Наконец, мне сообщили хотя бы это.
— Я отвечу на любой твой вопрос. Зачем мне лгать?
— Это и есть мой первый вопрос: зачем вам лгать?
— Ты чересчур хитер, сэр Победитель. Я должен лгать, чтобы убедить тебя.
— Вы лжете?
— Ответ есть, но…
Рыцарь в черном и желтом поник. Армии маршировали вдоль и поперек холмов, поднимались по ним вверх и спускались вниз. Они пели песни, много песен, но лишь одна долетела до меня.
Государства умирают,
И столетия сгорают,
Королей свергают с тронов,
Наземь падают знамена,
Боевой смолкает горн.
Вечен только Танелорн,
Вечен, вечен Танелорн.
Простая солдатская песня, но она что-то будила во мне — и кажется, что-то очень важное. Может быть, Танелорн имел ко мне какое-то отношение?
Я не мог понять, кто именно поет эту песню.
А песня постепенно затихала.
Все пройдет, умрет, исчезнет,
Сгинет в вечной черной бездне.
Протрубит последний горн.
Но не сгинет Танелорн.
Вечен, вечен Танелорн.