Отведя в сторону глаза, Дорин промолчала. Бэбс поверх очков осуждающе посмотрела на племянницу.
— Должно быть, чайник уже закипел, — спустя минуту проговорила Дорин, погасила сигарету и тяжело поднялась со стула.
— Мне не надо! — крикнула ей вслед Бэбс.
В этот момент послышался скрежет в замке.
— Дорин! — крикнул с порога пришедший с работы отец. — Чай готов?
* * *
— Не понимаю, почему бы тебе не есть на кухне, — раздраженно произнесла Сюзи, освобождая стол в гостиной. Пришлось сначала отодвинуть оставшиеся цветы, а затем сгрести в кучу мелкий мусор.
— Я у себя дома и буду есть, где захочу, — безапелляционно заявил отец, отстранил Сюзи в сторону и сел во главе стола.
В свои семьдесят лет Боб Фуллер уже не был той внушающей страх личностью, какую Сюзи помнила с детства. Могучие мышцы оплыли жиром, худоба сменилась полнотой, лицо округлилось и казалось, что свисает на грудь — даже тогда, когда он стоял прямо. Черные вьющиеся волосы, которыми в свое время так восхищалась Бэбс, заметно поредели, и Боб практически облысел.
Несмотря на то что Боб ушел на пенсию пять лет назад, он по-прежнему каждую пятницу ходил на работу (продавал автомашины), так что его босс имел лишний выходной. Фуллер босса не любил, нередко называл его сутенером и тем не менее с радостью использовал возможность заработать деньги на карманные расходы. К тому же появлялся благовидный предлог отлучиться из дома.
Дорин принесла салфетку и столовые приборы в гостиную и разложила на столе перед мужем. Она суетилась вокруг него, как добросовестная официантка перед своим первым клиентом.
— Немного рыбы к чаю, Боб. Прекрасная пикша. Твоя любимая!
Боб ничего не ответил, да мать Сюзи и не ждала никакого ответа. За эти годы все стало уже настолько привычным, что если бы Дорин каким-то чудом вместо «пикша» произнесла что-нибудь другое, то Боб, вероятно, даже и не заметил. Обмотав руку полотенцем, чтобы не обжечься, она принесла в гостиную его любимое блюдо, но и тогда от Фуллера никакой благодарности не последовало.
Взяв в руки нож и вилку, Боб скользнул взглядом по тарелке, затем пошарил глазами по столу и недовольно покачал головой.
— Соль и уксус! — возмущенно произнес он, принимаясь за рыбу. — Где соль с уксусом?
— Батюшки! — спохватилась Дорин. — Прости, Боб, я сейчас принесу. Сюзи открыла было рот, чтобы остановить мать, сказав, что ленивый ублюдок мог бы принести все сам, но вовремя осеклась. Дорин не переделаешь, даже если она сама этого захочет. Нет, Сюзи уже давно поняла, что мир делится на дающих и берущих и что ее мать относится к первым, а отец, безусловно, к последним. Плохо только то, что оба с готовностью играли свою роль. Черт побери, ведь из подобных им состояло целое поколение! Целое поколение мужчин и женщин, которые даже не догадывались, что можно жить как-то по-другому.