Я бы рада написать к этой истории happy end, но не получится, разве что частично. К психотерапевту пациентка идти отказалась наотрез («С моей головой всё в порядке!»). Тони очень долго её «лечила» хождением по дорожке и разговорами – непрофессиональной психотерапией, если хотите. Про диету рассказывала. Та вроде похудела, в некое подобие неплохой физической формы пришла, потихоньку поправляться стала. А муж так и остался импотентом, по крайней мере год спустя. И боль до конца не прошла, что-то нарушилось в нервной системе, весь стресс ушёл в спину, и она (спина) от этого удара не оправилась. Главное, женщина по-прежнему прикосновения плохо выносила. Недотрога в буквальном смысле. Принцип «Если не муж, то никто», выраженный в физиологической форме. Учебник по психосоматике можно было с неё писать. Только не нужны в этом деле учебники. Я в очередной раз убедилась, что теоретические познания, будь ты трижды гений, не заменят в медицине двух верных сестёр терапевта – интуицию и доверие пациента.
Когда мне предложили работу в Норф-хилле, я только фыркнула. В дом престарелых? Никогда! Я такая-сякая, кум королю, почти докторат закончила, кому хочешь что хочешь вправлю, а тут со старыми маразматиками возиться, которые помирать собрались, – ну уж нетушки-фигушки. Но вправлять я тогда всё равно никому ничего не могла: носила старшего сына, а он, злыдень, сел на нерв. Левая часть туловища онемела, нога ослабела, всё отекло – не до мануальной терапии. А Норф-хилл, уверили меня, необычный дом престарелых, да и платить обещали прилично. Ладно, решила я, поеду посмотрю, беременность перемыкаюсь, а там обратно на резвого коня.
Дом престарелых напоминал пятизвёздочный отель. Первоначальный взнос для поступающих – несколько сотен тысяч долларов. И ещё несколько тысяч ежемесячно. Не для пролетариата заведение, мягко говоря. В одном здании старички живут, каждый в своей квартире, но на обед (и, по желанию, на ланч) ходят в столовую. Это они свой пятизвёздочный ресторан так называют. Круглосуточно дежурят медсестры, консьержи и бог знает кто ещё. Пока ещё как-то ходить можешь и зубы сам в состоянии почистить, можно жить с видимостью самостоятельности. Когда тело или разум совсем сдаёт, то переходишь в другое здание, тот самый дом престарелых, где мне надлежало работать. Тоже место не слабое – одна люстра как в Большом театре.
Помимо ожидаемых владельцев заводов, газет и пароходов, встречались в Норф-хилле и представители старой гвардии. Местная аристократия. Потомки пилигримов, разбогатевших ещё в позапрошлом веке, бывшие президенты университетов, известные учёные, художники, музыканты. Пациенты, говорящие на рафинированном английском языке, обсуждающие поэзию Джорджа Плимптона («Нет, не того, что на 3-м этаже тут живёт») или влияние Сартра на их молодёжную тусовку лет так-эдак…сят назад. Не соскучишься, я даже про онемевшую ногу забывала. Как профессионал я там чахла, но школа жизни это была отменная.