Пробивались из тумана и странные звуки. Нечто ритмичное, тихое, как шорох дворницкой метлы по утрам, а иногда резкое, как скрежет разрываемой жести. О природе звуков даже догадок не возникало, лишь спинной мозг отзывался волной панического ужаса.
Зато ночью звук пронёсся знакомый. Впрочем, от этого он не стал менее жутким. Точно такой же вой слышал Волошек в Голосеевском лесу, накануне отправки конвоя. И тогда, и теперь он не вызывал ничего, кроме страха, и особенно сильно напугал черниговских братьев. Те крестились без перерыва, словно две мельницы в хороший ветер. Вслед за ними каждый призвал на помощь своих богов.
Вой то приближался, то отступал, и создавалось ощущение, будто кто-то или что-то следит за конвоем, не желая отпускать добычу, но и не решаясь пока напасть.
Всю ночь никто не сомкнул глаз, а учитывая, что и предыдущие сутки наёмники провели без сна, к утру все здорово вымотались.
Результат не замедлил сказаться.
Очередная зверюга проскочила дорогу под копытами лошадей. Те шарахнулись в сторону, колесо наехало на камень и повозку изрядно тряхнуло. Ничего страшного не случилось — бочка устояла. Вот только сонный Сейтсман вывалился из фургона и нырком улетел в туман.
Раздался крик колдуна, конвой встал.
Наёмники сгрудились возле места падения и соображали, как достать Сейтсмана из тумана. При падении тот, похоже, здорово приложился головой, потому что лежал как мёртвый. Его силуэт был виден тёмным пятном на молочном фоне, однако ближе к голове становился едва различимым.
— Крюком зацепим? — предложил Хельмут.
— Как бы не поранить, — остерёг Рыжий.
— Может, дыхание задержать, да вдвоём — втроём вытащить быстренько?
— А вдруг там зверьё поджидает? А его как приманку оставили.
— Спешить надо, пока в себя не пришёл, — проговорил Априкорн. — Не то очнётся и убредёт в лес. Не найдём.
Колдун чувствовал долю вины за потерю напарника.
С помощью запасной оглобли крюк подвели к штанам и со второй попытки подцепили за пояс. Осторожно, стараясь не повредить, выволокли тело на дорогу. Априкорн тут же склонился над неудачливым напарником.
— Живой, — сообщил он.
— Уф! — выдохнул Дастин.
У остальных тоже отлегло от сердца.
Минут пять колдун пытался привести Сейтсмана в чувство. В ход пошли пузырьки с настойками, пощёчины и даже кончик ножа.
Наконец тот пошевелился и сел, удивлённо оглядываясь вокруг.
— Эй! — щёлкнул пальцами Априкорн перед его глазами.
Никакого эффекта. На лице наёмника поселилась слащавая улыбка дебила, да так там и осталась, о чём бы ни спрашивали его товарищи, пытаясь растормошить сознание.