— Каштан?
Волошек кивнул, подтверждая.
— Дружина! В конвой! — прозвучал приказ. Всадники сорвались с места и, охватив поезд с двух сторон, двинулись параллельно ему эскортом. Волошек поднял голову — в чистом небе барражировало звено серебристых драконов.
— Альмагардцы? — дошло до него. — А мы и голубя забыли отправить.
— Просто вы появились точно в срок, — ответил всадник. — Кто у вас старший?
Волошеку стало безразлично. Он убрал за пазуху ненужные уже амулеты и карту; растолкал Рыжего, отдав ему вожжи и предоставив возможность разбираться с дружинником, а сам завернулся в тёплый ещё спальник и сразу заснул.
* * *
Разбудил его грохот. Колёса и подковы выбивали из мостовой рваный лязгающий ритм. Фасады домов игрались эхом, швыряя звуки друг в друга, пока те не становились монотонным гулом и, разливаясь по переулкам, не поглощались городом.
Привыкший ко всему Альмагард пропустил конвой без особого интереса. Лишь прохожие, завидев дружину, жались к стенам, да девицы осторожно выглядывали из окон, надеясь увидеть знакомых парней.
Рыская то вправо, то влево, улица долго взбиралась на холм и, наконец, упёрлась в массивные ворота замка. Цитадель возвышалась над городом розовой глыбой, но нависающий чуть позади горный хребет низводил её до мелкого камушка. Чёрная гряда в синей дымке источала угрозу, однако вместе с тем была и смыслом существования Альмагарда.
После недолгих переговоров ворота распахнулись. Внутри цитадели было не многим светлее, чем на городских улочках. И значительно тише. Казалось, что замок необитаем. Конвой отнюдь не встречали. Воротная стража так и не появилась из-за каменных блоков, а всадники, оставив повозки в тесном дворике, направилась вдоль стены к конюшням. Никто из них не посчитал нужным бросить наёмникам хотя бы слово. Исполнив долг, дружина спешила поставить лошадей и отметить удачу в ближайшей таверне.
Четверо наёмников состязались в молчании с цитаделью. Впрочем, Ксюша и Дастин принимали участие в этой странной игре, не пробуждаясь. Двор наполняло только усталое пыхтение тяжеловозов, а каменные стены возвращали его, словно это дышал сам замок.
Минут десять ничего не происходило. Затем где-то в глубине крепости, а точнее в коренастой центральной башне, послышался кашель, который скоро сменился свистящим хрипом. Даже лошади дёрнулись от жутковатого звука.
Пытаясь угадать, из которого окна доносился хрип, друзья прозевали, как из неприметной ниши в стене возник Тург.
Завидев бочки целыми и почти невредимыми, он встал, словно император на заваленном трупами поле битвы. Выигранной им битвы. Его лицо излучало торжество. Даже лысина приобрела какой-то парадный блеск и только что зайчиков не пускала. Тург мог быть доволен собой. Спектакль состоялся. Посланные им наёмники появлялись на сцене каждый в своё время и уходили, отыграв отведённую роль. Даже предатель Сейтсман выполнил предназначение, позволив обескровленному конвою завершить миссию. Великий режиссёр Тург. Великая постановка для услаждения одного знатока — самого Турга.