— Миссис Дарси, могу ли я представить вам сэра Грэма Истона? — произнес Фоксуэлл, жестом показав на мужчину, шедшего сзади, но тут Истон намеренно обогнул их и прошел мимо них. Элизабет слегка покраснела.
— Э-э… мистера Уиттэйкера? — поспешно продолжил Фоксуэлл. — Миссис Дарси, это Уиттэйкер.
Она приветствовала нового знакомого очаровательной улыбкой. Сэр Грэм Истон казался забытым в обрушившемся на нее потоке фоксуэлловского юмора, столь же неудержимого, как и в их первую встречу. Даже пижонство Уиттэйкера было полностью прощено. Она блистала остроумием, а когда смеялась, изумруды в ее полосах вздрагивали вместе с завитками ее волос и искрились. И все время Элизабет чувствовала присутствие Дарси так остро, как будто они касались друг друга. Она легко бы забыла о грубости баронета, выплеснув обиду, имеете со смехом, но с Дарси все было иначе. Даже не глядя на него, она знала, как он побелел от гнева.
Оркестр сменил мелодию, известив о начале танцев. Она подняла глаза, Дарси ответил наклоном головы и протянул ей руку как раз в тот момент, когда мистер Уиттэйкер с поклоном попросил ее оказать ему честь и потанцевать с ним.
— Благодарю, сэр, но этот танец уже занят.
— Тогда, мадам, не окажете ли вы мне честь потанцевать следующий танец со мной?
— С удовольствием.
Перед танцем Элизабет стояла напротив Дарси. Выпрямившись после поклона, он угадал в ее улыбающихся глазах вопрос. Во время очередной танцевальной фигуры он ответил на него:
— Ты столкнулась с человеком, которого я презираю. Он недостоин твоего внимания и поэтому неспособен обидеть тебя своей оскорбительной выходкой.
— О чем ты говоришь?
— Об этом… — ответил он.
Они привлекали внимание не одной любопытной пары глаз. Еще осенью слухи о помолвке Дарси с девушкой из семьи без хороших связей и состояния изумили его знакомых. Его высокомерие, которое они часто испытывали на себе, было всем слишком хорошо известно; и вот теперь он продемонстрировал, наконец, окружающим, каким чувствительным был на самом деле.
Она улыбнулась, заметив, как вокруг дамы средних лет теснилась целая группа гостей. Всех их объединяло одно: лица их изображали бесконечную скуку, но сквозь это деланое выражение (что выдавало их с головой) сквозила беспокойная надежда обратить на себя внимание дамы.
— Кто та дама, Фицуильям?
— Маркиза Инглбур, любовь моя, — ответил он, проследив за ее взглядом.
— Вот как? Так это и есть леди Инглбур?
Одна из самых популярных личностей Англии, женщина с огромным интеллектом и безмерным влиянием при дворе, была заключена в кряжистую невысокую фигуру и, по всему видно, проявляла полное безразличие к своему внешнему виду.