Миссис Эджли, закутавшись в платок, сидела на солнышке и наблюдала, как три ее старшие дочери прогуливались по берегу озера с миссис Дарси. Все четверо были одеты в простые муслиновые платья, но у всех мисс Эджли поверх платьев были накинуты платки, в то время как миссис Дарси выделялась среди них элегантного покроя жакетом. Жена викария вздохнула. Была ли у ее девочек когда-либо такая упругая походка? Миссис Дарси, должно быть, столько же лет, сколько ее Эмили, двадцать один. И как по-разному жизнь сформировала их характеры. Всегда ли эта молодая женщина, вышедшая замуж меньше года назад, была так уверена в себе? Почему-то миссис Эджли чувствовала, что Элизабет Дарси всегда знала себе цену.
Анне было лишь двадцать три года, но ее внешность, не блещущая красотой, казалось, уже потеряла цвет юности. Учительница в школе в Грэйстеде вот уже четыре года, она больше не видела иного будущего для себя.
Эмили, однако, не могла больше переносить «заключение» в стенах Грэйстеда. Она была много симпатичнее старшей сестры. И мать знала, что в этой ее дочери есть искра, скорее она спрятана, чем погашена. Маргарет было только шестнадцать. Оставалось еще время, чтобы подумать о ней позже.
Миссис Эджли оглядела озеро, мерцающее на солнце, и позволила взгляду поблуждать по тенистым рощам за ним. Какая радость, какое наслаждение, что ее девочки гостят дома, на своих первых каникулах за четыре года.
Эмили и Маргарет шли сзади, шепотом обсуждая наряд миссис Дарси, ее кольца и ее волосы.
Анну, шедшую впереди подле хозяйки дома, волновали совсем иные проблемы.
— Миссис Дарси, в этом году Эмили вела школьную бухгалтерию.
— В дополнение к преподаванию?
— В работе помощницы учительницы ее многочисленные способности почти не востребованы, да и ведение счетов занимает всего несколько часов в неделю.
— Понятно, — сказала Элизабет, задаваясь вопросом, сколько шиллингов платят за ведение счетов школы.
— Мой отец всегда думал, что нас с Эмили на стипендию назначали в Грэйстеде за наши высокие показатели. Проглядывая бухгалтерские книги, Эмили обнаружила, что наши так называемые «стипендии», оплачивались мистером Дарси, который устроил все так, чтобы об этом никто не знал.
Элизабет улыбнулась. Как похоже на Фицуильяма. Помогать материально бедствующему викарию, но так, чтобы пощадить его чувства.
— Мне не хотелось бы, чтобы мой отец узнал про это, — продолжала Анна. — При всей его репутации смиренного человека у него есть гордость. Не могли бы вы поблагодарить мистера Дарси за нас?