Анна невозмутимо смотрела на воду. Было невозможно угадать ее чувства.
— Школа Грэйстеда лишена разнообразия, которое может дать интересная семья, но я примирилась с тем, что проведу там многие годы. Я предпочту отсутствие новых впечатлений неопределенности положения гувернантки.
— Я отлично вас понимаю.
Прежде чем расстаться, Элизабет договорилась с двумя старшими мисс Эджли, что те снова посетят Пемберли.
Три дня спустя мистер Тернер поднялся по лестнице в Пемберли и проследовал по картинной галерее. Из-за закрытой двери музыкальной комнаты тихо струилась музыка Моцарта. Он невольно замер возле одного из портретов. Художник не только добился удивительного внешнего сходства, но ему удалось передать и живую грацию, свойственную миссис Дарси.
— Вы считаете, портрет похож на оригинал, мистер Тернер? — Тот вздрогнул.
— Мистер Дарси, доброе утро. Да, очень похож.
— Я очень доволен этим портретом. Полагаю, вам не пришлось долго ждать?
— Всего несколько минут, которые я приятно провел, слушая, как играет мисс Дарси.
— Полагаю, это играет не сестра. Джорджиана искусная пианистка, но она не извлекает подобной мощи из инструмента. У вас есть время отложить ваши дела? У миссис Дарси сегодня посетители. Хотели бы послушать их?
— По правде говоря, я был бы счастлив.
Когда они вошли, Эмилия закончила играть. Тернер несколько раз встречался с сестрами Эджли. Элизабет наблюдала, как здороваются Тернер и Анна — его обыкновенная вежливость и ее всегдашнее спокойствие.
Анна села за арфу, полуприкрыла глаза и погрузилась в музыку. Вместо обычной бледности — пылающие щеки. Звук усилился, осел в журчании и совсем стих.
Ее слушатели, казалось, задержали дыхание, прежде чем начали аплодировать. Элизабет подбежала к ней:
— Мисс Эджли, ничего прекраснее я не слышала.
— Благодарю вас, — сказала Анна. Ее лицо уже снова теряло цвет, а глаза невольно искали взгляда Эдварда Тернера. Она кротко улыбнулась его похвале. Он повернулся, чтобы ответить на вопрос Дарси. Элизабет отметила, что цвет глаз Анны, который, казалось, становился насыщеннее, пока она играла, снова превратился в холодновато-серый.
«Она опять прячется», — подумала Элизабет, а вслух сказала:
— Приходите еще поиграть для нас. На следующей неделе мы ожидаем гостей, среди них будут две дамы, чье мастерство в игре на фортепьяно просто изумительно.
— И превосходит таковое у собравшихся здесь? Трудно поверить в это, — заметил мистер Тернер.
— Речь не о превосходстве, сэр. Мисс Бингли и миссис Хёрст своей игрой раскрывают все возможности инструмента.