Молли попыталась высвободиться.
– Да что ты себе позволяешь?
– Нет, что ты себе позволяешь? – мрачно буркнул Гидеон. – Прекрати бороться со мной, Молли. Ты только сделаешь себе больно, – посоветовал он хладнокровно.
– Ага, так значит, только ты можешь делать мне больно? – запальчиво бросила Молли ему в лицо.
Гидеон вдруг остановился.
– Я? – повторил он яростно. – Да что такого я сделал, на что ты обиделась?
Придирался к ней. Целовал ее до головокружения. Пытался заняться с ней любовью. Заставил ее в себя влюбиться.
У нее перехватило дыхание.
– Я даже не хочу с тобой говорить…
– Зато я хочу! – прорычал он, затолкнув ее в гостиную, и тут наконец отпустил, закрыв за собой дверь.
Молли бросился в глаза диван, на котором они оказались вчера так близки. Слишком близки. Отвернувшись от него, Молли взглянула на Гидеона.
– Говори! – и она гордо подняла подбородок.
Гидеон устало помотал головой.
– Ты, без сомнения, самый упрямый человек…
– От такого слышу, – парировала она.
Гидеон тяжело вздохнул.
– Молли, я правда думаю, что сейчас не лучшее время для отъезда.
– А мне совершенно все равно, что ты думаешь! – объявила она.
– Есть причина, Молли… – Гидеон замолчал. – Есть кое-что, чего я не смог бы тебе объяснить в такой ситуации, – он покачал головой.
– Незачем объяснять, – уверила она его. – Ясно, ты совершил ошибку, поцеловав меня прошлой ночью.
– Ах, вот как ты считаешь!
– А как же еще? – спросила она насмешливо. – Но тебе и правда не о чем волноваться, Гидеон. Могу тебя уверить, я уже об этом забыла!
– Я верю, – вздохнул Гидеон. – Ты мне ясно дала понять, что избегаешь меня.
– А что ты хочешь, чтобы я делала? – пожала плечами Молли. – Повисла бы у тебя на шее, охваченная любовной лихорадкой?
Он уныло улыбнулся.
– Ну, это было бы действительно слишком!
– Вот именно! – горячо заявила она, хотя… ей бы хотелось оказаться в его объятиях, и рассказать ему о своих чувствах, и услышать от него в ответ признание в любви…
Но она уже давно перестала верить в волшебные сказки. Гидеон не любит ее. Ну, возможно, иногда находит ее привлекательной. После той ночи она этого не могла отрицать, но ведь он же явно сопротивляется этим чувствам, борется против них. И надо отдать ему должное, весьма преуспел в этом…
– Ладно, – и он снова тяжело вздохнул, – я понимаю, что ты хочешь встречаться со мной как можно реже. Но зачем из-за этого уезжать? Мы с тобой отлично ладили последние двадцать четыре часа.
О, несомненно. Долго ли он сможет себя удерживать?
И, другой вопрос: перестанет ли она любить Гидеона, если уедет в Лондон? Неизвестно.