Чем ближе к Аббакумцеву, тем сильнее спешит Савоська. Так и не расскажешь ему ничего. Коля запыхался. Со лба текли струйки пота. Шуточное ли дело эдак лететь. Да еще в гору.
– Савоська, эй, Савоська! Постой!
Но того уже и след простыл. Словно на крыльях стремится вперед. Угонись за ним, попробуй!
Только у церковной ограды догнал он приятеля.
– Вот несется, вот несется, – тяжело дыша, заговорил он. – Ну прямо, как в скороходах.
– Чего? – не понял Савоська.
– В скороходах, говорю. Это сапоги такие. Как наденешь их на ноги – сразу за тридевять земель. Сто верст в минуту. Во как!..
Но Савоська весьма равнодушно отнесся к сапогам-скороходам. Не до них ему сейчас. Другая забота на сердце.
– Мамка сказала – к учителю ушел Степаха, в поповский дом, – оглянувшись вокруг, словно кто мог его подслушать, зашептал он. – А ежели там собака? Да злющая?
– Так ведь она, верно, на цепи, – успокаивал Коля. – Давай я первым пойду. Хорошо?
Еще бы! Признаться, Савоську не столько собака пугала, сколько те, кто живут в поповском доме. Особенно учитель, Александр Николаевич.
Подойдя к поповскому дому, окруженному голубым палисадником, Коля открыл калитку и шагнул за ограду. Никакой собаки. Тихо, как на кладбище.
В эту минуту дверь отворилась. На пороге показался человек с русой бородкой, в очках. Волосы на его голове доходили почти до самых плеч, как у священника. Это и был учитель Александр Николаевич.
– Здравствуйте, дети! – мягким, бархатистым голосом произнес он, снимая очки и близоруко глядя на ребят.
– Здравствуйте, Александр Николаевич! – радостно отозвался Коля.
– Вас, наверное, матушка прислала? Потребовались какие-нибудь книги? – продолжал учитель.
– Нет, это не я к вам, это он, Савоська, к вам, – дергая дружка за рукав, ответил Коля. – Ну, говори, не бойся.
Но тот окончательно растерялся. Опустив низко голову, будто окаменел.
– Что же ты молчишь, мой друг? Может быть, язык по дороге потерял? – ласково пошутил Александр Николаевич.
А Савоська даже не улыбнулся. Молчит – и все!
– Да он брата своего ищет, Степана, – ответил вместо него Коля.
С любопытством оглядывая Савоську с ног до головы, учитель погладил его по вихрастой голове.
– Это зачем же тебе братец нужен? Соскучился без него? Так, что ли?
– Не, – прошептал Савоська, – дядя Ераст приказал, староста. К самому барину требуют.
– К барину? – тревожно переспросил учитель. – Это другое дело.
– Мамка слезами заливается, – уже более уверенно говорил Савоська, поднимая глаза. – Сердится барин на Степана. Грозится всех нас продать в чужую сторону.