Мы все знаем, что Гомер, Шекспир, Толстой, Достоевский не стареют. Можно уточнить: если в определенные промежутки времени Шекспир, Пушкин, Гомер кажутся устаревшими и требующими переделки, то это время проходит и сменяется признанием первого текста.
Как же объяснить это явление?
Я не решаюсь дать ответ, который был бы сколько-нибудь категоричным, но я делаю одно предположение: произведение искусства имеет различные разгадки, и эти разгадки могут быть при всех противоречиях правильными.
Могу дать сравнение: мы возвращаемся к загадкам.
Загадки, они очень часто ритмичны, построены так, что в них есть вопрос, но загадка существует для того, чтобы существовала одна разгадка, которая считается истиной, и множество разгадок приблизительных.
Когда вам для полной разгадки дается один или два предмета, то вы начинаете подбирать понятия, которые вам кажутся совпадающими, но когда вам дают истинную разгадку, вы говорите сами себе: «А я не догадался». У вас есть радость отгадки.
Санчо Панса сыпал пословицами. Пословицы эти обычно не подходят к сути того, к чему их хочет применить Санчо Панса, но зато смыслом своим они обновляют слова. Идет какая-то игра, как будто игра в карты. Интерес в том, что вы не знаете истинной разгадки.
На этом основана пушкинская «Пиковая дама». Германн погиб от неточности. Он не то сказал, что хотел сказать. В разгадках, прикрепленных к загадкам, дело построено часто так – существует разгадка точная, но эротичная, непристойная. Но существует и другая разгадка – пристойная. Человек, загадавший загадку, играет на смущении слушателей. Ему нужна ошибка.
Произведения искусства шире, они разрешают то, что прежде считалось неразрешимым.
Путешествия Одиссея бесчисленны. Поэма предлагает конец путешествий. Одиссей несет на плече весло. Встречный человек спрашивает: что за лопату несешь ты на плече, иноземец? Весло приняли за лопату. Тут не видали весла. В этих местах нет путешествий. Одиссей как будто кончил свои географические загадки.
По Данте в «Божественной комедии» оказывается, что Одиссей погиб. Он разбился за Геркулесовыми столбами о ту гору, которая возникла при падении Люцифера, восставшего против бога. Люцифер пронзил землю и выдавил землю в антиподе новой горой, и эта гора – Чистилище.
Язычник Одиссей о ней ничего не знает. Она из другой мифологии.
Многозначность человеческой судьбы, неожиданность решений попадают даже в священные книги, освещая их с новой стороны и как бы несколько иронизируя. Несчастный Иов в Библии теряет имущество и детей, болен проказой. Все это спор бога с дьяволом. Но он выздоравливает, восстанавливаются стада, родятся новые дети. Он счастлив.