- Илья, не всё сказано! Не всё, - ну, я так думаю, - я же мыслитель! - что я вот сказал, что тебя люблю… а ты? Нет, я не требую! Права я не имею у тебя что-нибудь требовать, - но ты уж скажи, пожалуйста, ты не против… ну… чтобы я… ну, хоть так, издали… Сам же говоришь, что любовь, это самое-самое на свете!
- Нахрена издали-то? Мыслитель, ты дурак. Издали… Это что же, и мне тебя, - издали? Я так не умею, я тебя рядышком хочу любить! И я тебя люблю, Гришка Тихонов, с первого дня, и тоже… по-настоящему…
- И ты что, всё это время… Ничего себе… Это вот ты дурак! Мучался ведь, наверно… И я дурак, но я-то младше… а-а, ты поэтому и молчал! Да, ясно. Бли-ин, Илька, как же так? И как теперь всё будет? Ух! Здоровски, наверное, всё будет! Только… Стас ведь… твой Станислав Сергеевич… Он меня как, не… ну-у…
- Не ну? Да ну, да ну…
- Гад ты. Самый зеленоглазый, самый-самый на свете гад. Люблю…
- Ну и всё…
* * *
Bonus track: “Russian Dance” from “The Black Raider” album ’93.
…Два мальчика на диване, - обычная, обыденная даже, картина. Ну да, всё в порядке вещей: два друга, один старше, другой помладше, и они вдвоём, одни в квартире у младшего, и они только что говорили о чём-то своём, очень важном, и что-то решили для себя, вдвоём, - что-то очень и очень важное, - а сейчас они просто лежат вместе, - что ж тут особенного...
Нет, конечно, не просто лежат, они лежат в обнимку, - но и в этом, в общем-то, ничего такого, уж совсем необычного нет. А вот насколько необычно то, что они любят друг друга?
Живая, яркая, полудетская ещё привязанность младшего к старшему, - это тоже, обычное дело. И её чувственная составляющая, - тоже обычное дело. Нежность… И нежность старшего к младшему, - ну, это не так уж часто случается, - но и запредельного в этом тоже, ничего нет.
Но эти два мальчика, - точнее юноша и мальчик, - решили… нет, поняли… Тьфу ты! Они давно уже всё поняли! А сейчас были слова, - овеществление понимания… Что они поняли? Да разве ж не ясно?! Они друг друга любят, - всё очень просто и, хотите, верьте, - хотите, нет, но и их Любовь, - и в ней тоже, ничего такого, необычного нет. И не такое бывает, - что сейчас Илья рассказывал Грише? Ну, то-то…
Лежат… Ну, да, - здорово. Им очень хорошо сейчас лежать вдвоём, - просто лежать, или не просто, это уж как вам угодно, - лежать вот так вот, прижавшись, замерев в объятиях друг у друга, - да, это объятия, и осознанные, - и в них чувство и чувственность, - и чувства и чувственность уже вполне осознаны этими двумя мальчиками, лежащими сейчас на диване, - оттого и хорошо им сейчас. И ещё ведь кое-что… Да. Это, другое, тоже вполне осознанно и осознаётся ими, - и Ильёй, и Гришей, - что будет, придёт и большее. Даже, может быть… вот прямо сейчас! Сегодня. А что, пришла пора, слова сказаны, не все конечно, но для множества других слов, без которых не бывает Любви, для них придёт своя пора, - и Илья и Гриша будут говорить друг другу множество этих, таких необходимых, и таких иногда лишних слов, - и ласковых, и сердитых, и нежных, и обидных даже, - может быть, даже и злых, - и снова нежных, - огромное множество самых важных в жизни слов скажут эти двое друг другу, - и каждое из этих слов будет чистым и ясным, - до изумрудной ясности ясным!