Добившись таким образом согласия, кардинал после полудня покинул виллу, сопровождаемый аббатом Бишетом, всегда озабоченным, всегда подавленным грузом бесчисленных тайн, действительных и вымышленных, придававших ему довольно забавный вид вечного заговорщика. Но едва карета проехала ворота имения, как Марианна пожалела, что согласилась остаться. Удручающее ощущение, охватившее ее в первый день, вновь вернулось, словно только присутствие кардинала защищало ее от него.
Обернувшись, она увидела позади себя Агату с глазами, полными слез. В ответ на ее удивленный взгляд девушка умоляющим жестом сложила руки:
– Неужели мы останемся и не уедем, как они?
– А почему бы нет? Разве вам тут плохо? Мне кажется, что донна Лавиния хорошо к вам относится?
– Это правда. Она сама доброта. Да не ее я боюсь.
– Чего же тогда?
Агата ответила уклончивым движением в сторону дома:
– Всего… этого дома, где так печально, когда приходит вечер, тишины, когда останавливаются фонтаны, откуда всегда как будто грозит какая-то опасность, монсеньора, которого никогда не видно, и также… управляющего!
Марианна нахмурила брови, недовольная тем, что ее горничная ощущала то же, что и она, но постаралась ответить беззаботным тоном, чтобы не усугублять беспокойство Агаты:
– Маттео? Что он вам сделал?
– Ничего… но мне кажется, что он увивается около меня. Он так смотрит на меня, когда мы встречаемся, и обязательно старается коснуться моего платья, проходя мимо!.. Он пугает меня, сударыня! Я так хотела бы уехать отсюда.
Факты были слишком незначительные, однако Агата так сильно побледнела, что Марианна, вспомнив свои собственные ощущения, решила рассеять ее тревогу. Она рассмеялась:
– Полноте, Агата, ничего ужасного не происходит. По-моему, уже не в первый раз мужчина дает понять, что вы нравитесь ему? В Париже, мне кажется, вы не возражали против проявления чувств дворецкого Богарнэ да и нашего Гракха?
– В Париже это совсем другое, – смущенно опустила глаза Агата. – Тут… все такое странное, не такое, как везде! И этот человек пугает меня! – настаивала она.
– Ну хорошо, скажите об этом Гракху, он присмотрит за вами и успокоит. Может быть, мне поговорить с донной Лавинией?
– Нет… она посчитает меня дурочкой!
– И будет права! Хорошенькая девушка должна уметь сама за себя постоять. В любом случае успокойтесь, долго мы здесь не задержимся. Его преосвященство вернется через несколько дней, и после краткого пребывания мы уедем одновременно с ним.
Но тревога Агаты передалась ей, усилив ее собственное беспокойство. Ее волновала мысль о Маттео Дамиани, обхаживающем Агату, ибо это не могло представлять никакого интереса для девушки. Даже если его привилегированное положение при князе могло сделать завидной подобную партию для маленькой камеристки, даже если мужчина был физически приемлем и казался моложе своих лет, ему наверняка уже перевалило за пятьдесят, тогда как Агате еще не было двадцати. Она решила достаточно сдержанно, но непоколебимо положить этому конец.