– Какая нелепость. Но позвольте вам задать один простой вопрос: как с подобными мыслями вы согласились ехать со мной?
– Я твердо намеревалась добиться от вас того, чтобы вы доставили меня туда, куда обещали. Я подумала, что в случае, если вы останетесь в Лилле, я воспользуюсь помощью Симоны. А теперь хватит ссориться. Это просто глупо! Пообещайте мне ничего не предпринимать для моей встречи с герцогом.
Ван Эйк, пробормотав что-то сквозь зубы, наклонился, чтобы проверить подпругу, и со вздохом, более убедительным, чем расписка, пообещал:
– Хорошо. Я даю вам слово, но позвольте вам заметить, что это тоже очень глупо!
Они въехали в город через огромные ворота. Город еще не собирался засыпать. Как раз наоборот, находясь под защитой толстых стен, он готовился к последнему рождественскому празднику – дню Епифании.
Путникам показалось, что они прибыли в разгар гулянья. Во всю мощь звонили колокола, сзывая к церкви народ на вечернюю церемонию. В окнах домов были видны горящие камины. По узким улочкам, очищенным от снега, с недавно положенной соломой для ожидаемого кортежа герцога бегали нарядно одетые детишки. Под сводами Большой площади разместились коробейники и фокусники, собирая вокруг лотков и натянутых веревок многочисленную толпу. Чуть дальше возвышался недавно законченный огромный кирпичный дворец Филиппа Доброго.
В тот момент, когда они уже было подъехали к нему, поблизости загудел рожок. Катрин увидела герцогский кортеж.
От звука трубы толпа отхлынула и разъединила Катрин и ее спутников. Катрин оказалась на некотором возвышении на берегу сказочной реки из золота, пурпура, завороженно глядя на сверкающий поток пажей, конюхов, дам и сеньоров. Вдруг она заметила Филиппа и не смогла больше оторвать от него глаз. Она так давно его не видела.
Он шел, держа за руку герцогиню Изабеллу. Катрин подумала, что он совсем не изменился со времени их последней драматичной встречи у стен Компьена. Может быть, чуть похудел, стал надменнее и увереннее в себе и в своем могуществе.
В то время он был лишь герцогом Бургундским. Теперь он – принц, которого все чаще называли при европейских дворах великим герцогом Запада…
Как прекрасно смотрелась рядом с ним высокая стройная белокурая женщина с гордой осанкой! Это была спокойная, некричащая, земная красота: тонкие черты лица, ясные, спокойные глаза. Но от взгляда Катрин не укрылось грустное выражение ее лица, скорбная складка в уголках ее еще свежих губ…
Толпа приветствовала величественную чету. Рядом с Катрин мужчина с комплекцией мясника громко загудел, словно большой колокол: «Да здравствует наш добрый герцог! Да здравствует наша добрая герцогиня!» Возглас был настолько сильным, что Филипп повернул голову, высматривая обладателя столь мощной глотки.