– О, это невозможно! Какой бы ни была причина, которая привела вас, я тут же говорю, что вы сделали правильно!.. Возможно, вы слишком деликатны, чтобы сказать в лицо, что вы нуждаетесь во мне, но я не найду ничего зазорного в напоминании, что я обязан вам жизнью!.. Так что говорите, Марианна! Вы прекрасно знаете, что можете просить меня обо всем!
– Даже… помочь мне организовать бегство заключенного с брестской каторги?
Несмотря на свойственное ему самообладание, он сделал резкое движение назад, выдавшее его волнение, и молодая женщина ощутила, как забилось ее сердце. Он повторил, растягивая слова:
– С брестской каторги? У вас есть знакомый среди этого сброда?
– Еще нет. Человек, которого я хочу спасти, находится на пути к каторге, в обозе из Бисетра. Его осудили за преступление, которое он не совершил. Он был даже приговорен к смерти, но Император помиловал его, ибо был уверен в его непричастности к убийству… и может быть, потому, что дело шло об иностранце! Это тяжелая история, запутанная! Мне необходимо объяснить вам…
Она в замешательстве заколебалась. Усталость и волнение сказали свое веское слово, и она даже не смела больше смотреть Сюркуфу в лицо. Но он решительным жестом остановил ее и переспросил:
– Минутку! Иностранец? А национальность?
– Американец! Он тоже моряк.
Кулак корсара обрушился на спинку стула.
– Язон Бофор! Тысяча чертей! Почему вы сразу не сказали!
– Вы его знаете?
Он так резко встал, что стул упал на пол, но он не подумал поднять его.
– Я обязан знать всех капитанов и все корабли, достойные этого названия, обоих полушарий! Бофор хороший моряк и мужественный человек! Его процесс стал позором для французского правосудия! Я написал, кстати, письмо Императору по этому поводу!
– Вы? – воскликнула Марианна, чувствуя, что у нее перехватило горло. – И… что же он вам ответил?
– Не вмешиваться в то, что меня не касается! Или что-то в этом роде… Вы же знаете, что он не стесняется в выражениях! Но откуда вы знаете этого молодца? Я считал, что вы… гм… в достаточно хороших отношениях с Его Величеством. До такой степени, что даже хотел одно время написать вам, чтобы попросить вмешаться, но дело с фальшивыми банкнотами заставило меня дать задний ход из боязни поставить вас в неловкое положение! Однако именно вы приходите просить меня помочь бежать Бофору, вы…
– Вы, возлюбленная Наполеона! – печально закончила Марианна. – Многое изменилось после нашей последней встречи, друг мой, и я больше не в милости у него.
– А если вы мне все расскажете? – предложил Сюркуф, поднимая и ставя на ножки стул, прежде чем нагнуться к своему погребцу. – Я обожаю всякие истории, как и подобает истинному бретонцу, каковым я являюсь.