– Вы правы. Но достаточно будет начать, когда мы услышим карету.
Марианна перевела взгляд на клавесин.
– Я буду сама себе аккомпанировать?
– Нет… конечно, нет. Вот голова! Подождите минутку. – Он заметно нервничал.
Смакуя бульон, Марианна внутренне посмеивалась. Приключение, в общем-то, было забавным, и она уже горела желанием увидеть этого удивительного буржуа, повергающего в трепет своих домашних. Дюрок вскоре вернулся в сопровождении молодого человека строгого вида, с длинными волосами и темной кожей, который, не взглянув на Марианну, взял на клавесине принесенные ею ноты и расположился за инструментом. Заметно повеселевший Дюрок вернулся к гостье.
– Вот мы и готовы. Вы можете давать мэтру Хассани любые указания, но не ждите ответа, он немой! – прошептал он, бросив взгляд в сторону пианиста.
Теперь еще и немой? Марианна вдруг подумала: а не носит ли этот г-н Дени фальшивое имя, скрывая настоящее! Кто он: проходимец с богатством сомнительного происхождения, роскошно живущий в глубине леса, укрытый от ищеек Фуше, или благородный иностранец, замысливший заговор против режима? Разве Фуше не позволил ей услышать, что наверху сомневаются в верности Талейрана? Поговаривают, что если он до сих пор и не изменил Императору, то не замедлит сделать это. Слишком простое имя – г-н Дени, – безусловно, скрывало весьма опасную личность.
– С чего вы начнете? – спросил Дюрок.
– С арии Паэра. Она мне очень нравится.
– Господин Дени будет очарован. Он очень любит Паэра, который, вы это, без сомнения, знаете, руководит придворным оркестром.
– Господин Дени давно во Франции? – внезапно спросила с безразличным видом Марианна.
Дюрок сделал большие глаза.
– Но… да, с некоторого времени! А почему вы спрашиваете?
Донесшийся со двора шум кареты избавил Марианну от необходимости отвечать, что было бы для нее не особенно легко. Дюрок тотчас вскочил и побежал к вестибюлю, тогда как она подошла к клавесину и остановилась спиной к двери. Невозмутимый Хассани заиграл вступление. Неожиданно отчаянная робость сковала Марианну, ей показалось, что пол уходит у нее из-под ног. Руки оцепенели, и пришлось их с силой сжать, чтобы унять противную дрожь, а по спине пробежал предательский холодок. Она растерянно посмотрела на бесстрастное лицо пианиста, и вдруг он ободряюще подмигнул ей. Снаружи доносились голоса, шаги. Надо было бросаться в воду, чтобы не испортить великий сюрприз Талейрана. Строгий взгляд стал повелительным. Марианна открыла рот и с удивлением услышала собственный голос: теплый, непринужденный, такой мягкий, словно страх только что и не сжимал ей горло: