Вскоре они очутились на ровной площадке, окруженной рыжими скалами из песчаника. Метрах в двух над землей было естественное отверстие. Сложенные ступеньками обломки камней вели ко входу в пещеру.
– Думаешь, он внутри? – с надеждой спросила Тэсс.
– Его следы кончаются у скал. Это та самая пещера, где они с Буном укрывались от грозы. Здесь аборигены совершают торжественные обряды.
Тэсс начала подниматься по каменным ступенькам, но Хед ее остановил.
– Тебе нельзя входить. Согласно поверьям туземцев, женщинам запрещено появляться в святилище.
– Но Гаролд, может быть, нуждается в помощи врача. Сейчас не до глупых предрассудков.
– И не время для рассуждений. Просто подожди здесь, пока я приведу его.
Тэсс было досадно, но она не рискнула навлечь гнев Гранта, пытаясь полезть за ним. И без того никогда не простит себе, если из-за нее пострадает Гаролд.
Тэсс не смогла сдержать радостный возглас, когда наконец показался Хед, обнимающий Гаролда за плечи. С ребенком было все в порядке.
Мальчик со смущенным видом спустился вниз.
– Папа говорит, я должен перед вами извиниться за то, что убежал.
Хотя и велико было желание обнять мальчишку, Тэсс не дала волю чувствам. Он уже ясно показал, что ему не совсем по нраву проявление материнской нежности.
– Все хорошо, Гаролд. Я знаю: ты обиделся. – Потом с немой мольбой она поглядела на Хедли. – Клянусь, это не я сказала о помолвке.
– Я догадался. И убедил Гаролда, что помолвка вовсе не предательство памяти родной матери. Она всегда будет занимать место в его сердце.
И в твоем, Хедли, продолжила Тэсс, чувствуя, что ее собственное сердце разрывается от горя, обиды и унижения. Ноги у нее подкосились, и она ухватилась за каменный выступ, чтобы устоять.
Хедли быстро передал ей флягу из подсумка на поясе.
– Выпей это. Тебе станет лучше.
Тэсс с сомнением посмотрела на сосуд.
– Что за лекарство?
– Обычная вода. В тропиках равносильна эликсиру жизни.
Она с жадностью принялась пить, чувствуя, как прохладная влага возвращает силы. Пока они неслись по зарослям, Тэсс вся покрылась липким потом.
Неожиданно она ощутила боль в щиколотке и содрогнулась от омерзения, увидев на ноге черное скользкое существо.
Гаролд рассмеялся.
– Это безобидная пиявка, не бойся. Папа ее сейчас снимет. От них не больно… не очень.
Его детский юмор не помог. Тэсс продолжала брезгливо кривиться, пока Хед не снял пиявку.
– Благодарю, Хед!
– Когда вернемся на катер, я еще раз проверю твою щиколотку. Мне следовало предупредить тебя, что в этих краях много пиявок.
Ему следовало предупредить о многом, и прежде всего о том, что он заставит-таки полюбить его, подумала Тэсс.