А сама Виктория осталась в другом времени и в другом месте. Как ни горько и ни унизительно это осознавать, но жизнь Виктории Маклин закончилась той ночью, что она провела вместе с мужчиной, которого полюбила.
И который не полюбил, да и не смог бы никогда полюбить ее.
И что дальше? Сегодня вечером – открытие фестиваля, которого она ждала не один год, на который ее наконец-то пригласили… Она мечтала об этом вечере, об этой песне, как о билетике в прошлое, в то время, когда Виктория Маклин была студенткой колледжа, некрасивой девушкой, которая больше всего на свете любила рисовать и пела песни так, что казалась всем странным полусказочным существом с чарующим голосом, который, как это ни фантастично и ни странно, ослеплял… И никто не видел того, что нос Виктории немного длиннее, чем следовало бы, губы слишком пухлые и яркие для ее бледного лица, руки тонки, а плечи угловаты.
Виктория не выходила на сцену очень давно.
А ей все еще не было страшно.
Куколка споет. Виктории Маклин здесь нет.
И внезапно волна ярости и чего-то похожего на отвращение к себе затопила ее.
Хватит! Хватит, черт побери, жалеть себя!
Виктория вскочила и метнулась в ванную.
Не разбудить бы Клер.
Закрыла дверь. Едва-едва удержалась от того, чтобы не захлопнуть ее.
Звон пощечины. Виктория и не знала, как это возможно – бить себя по лицу. Теперь ощутила. Обожженная щека ныла. Злость остывала.
А Виктория вновь начинала ощущать в себе жизнь.
Сломалась? Один раз ударили – а ты сломалась?! Нет. Тогда это не ты, Виктория. Я тебя знаю. Ты не можешь сдохнуть вот так – просто лечь и умереть!
Черт.
И вообще, сегодня отличный вечер, чтобы начать жизнь заново. Забинтовать раны и…
К черту Катлера! К черту любовь! Если она причиняет столько боли – к черту! Он… мужчина. Всего лишь мужчина, который никогда не станет моим. И он не стоит того, чтобы выбросить свою жизнь на помойку!
Рывком – чудом кран удержался на месте – включила воду. Тугая ледяная струя с шумом разбивалась о керамическую раковину.
Виктория наклонилась и подставила лицо под струю. Обжигающе-холодная жидкость ударяла по щеке…
Отлично, не будет отека. Еще не хватало!
Слепила глаза, стекала по разгоряченной шее, превращала волосы в мокрые холодные сосульки…
Хорошо!..
Виктория оскалилась в какой-то яростной улыбке. Холод ударил по зубам.
Живая! Все равно – живая! Я была живой до него. Я была счастлива с ним…Уже не буду, ну так что ж? Что мне терять? То, чего никогда не могло быть…
Это моя жизнь. Моя душа. Я никому не отдам ее.
Виктория смеялась. Никогда в жизни она не чувствовала себя такой свободной, как сейчас, на мокром кафельном полу, с разметавшимися по плечам волосами, с которых стекала холодная вода – прямо на халат.