– Когда я была маленькая, у нас работала кухарка и мне часто доводилось видеть, как она делает крюшон. – Уголки ее губ непроизвольно приподнялись в мечтательной улыбке. – Милли знала, наверное, тысячу вариантов его приготовления. В ход шли все фрукты, которые только существуют на свете, но больше всего мне полюбился этот, с арбузом.
Гейб кивнул.
– Не пробовал остальных, однако от арбузного в восторге.
Улыбка Дайан стала шире.
– О, по праздникам Милли готовила сразу несколько видов крюшона и в каждый добавляла капельку спиртного – ликер, шерри или мартини. Иногда красное вино или смородиновую наливку, которую тоже делала сама из ягод, собранных в саду. – Дайан кивнула на ближайшие кусты, в которых проследивший за ее взглядом Гейб действительно признал смородину.
– А что ваша Милли добавляла к такому крюшону? – спросил он, приподняв находящийся в его руке стакан.
– К арбузному? – На этот раз Дайан ответила, не задумавшись ни на секунду. – Мартини!
Гейб слегка прищурился, просматривая напиток на свет.
– Значит, мартини. Приятный вкус получается.
– О, очень, – подтвердила Дайан. – Вообще, спиртное обладает интересным свойством: даже такому простому напитку, как крюшон, оно придает определенную изысканность.
Медленно поднеся стакан ко рту и отпив глоток, Гейб так же неспешно произнес:
– Полагаю, своих гостей ты тоже будешь угощать напитком с какой-нибудь улучшающей добавкой?
– Каких гостей? – Дайан нахмурилась. – Ах гостей! Да… скорее всего.
Я бы не прочь оказаться в их числе, подумал Гейб.
Тем временем в голове Дайан промелькнула мысль почти противоположного содержания: по мне, так лучше бы и вовсе без них обойтись! Подразумевались конечно же все те же гости.
Пустив дело на самотек, Дайан так и не вернулась к решению проблемы. Во многом потому, что не видела его. Ей проще было продолжать готовиться к торжественному объявлению помолвки, чем, набравшись мужества, обзвонить всех, кто получил открытки, и отменить приглашение.
В крайнем случае торжественно объявлю о ее расторжении, рассуждала она.
Правда, подобные мысли вертелись в ее мозгу лишь до сегодняшнего дня. Вернее, до того момента, когда она брякнула сгоряча: «Больше всего мне сейчас нужен жених!». А еще точнее – если уж быть предельно откровенной, – до той минуты, когда она впервые как следует разглядела Гейба. Тогда-то ее и посетила одна идея – импульсивная, очень смелая, даже безрассудная, но позволяющая, во-первых, избежать скандальных заявлений, а во-вторых, не лишать приглашенных дам – Эмили в первую очередь – возможности покрасоваться в приготовленных ради праздника обновках.