От острой боли, пронзившей насквозь, как заточенное лезвие, Евгений вскрикнул и по инерции разжал пальцы. Он пришел в себя буквально через несколько секунд, и бросился догонять удирающего от него в сторону группы многоэтажек, стоящих неподалеку от дороги, незнакомца. Тот оказался прытким – несмотря на то что фору получил смешную, долго не позволял Евгению сократить расстояние. Замешкавшись лишь на миг возле арки, ведущей во двор многоподъездного дома, он быстро нырнул внутрь, практически лишив своего преследователя всех шансов. Когда Евгений спустя несколько секунд влетел вслед за ним во двор, ему оставалось только захлебнуться своей досадой, со всей силы пнув ногой стоящий неподалеку от крайнего подъезда мусорный контейнер.
В прозрачной тишине наступающего утра звук прозвучал набатным колоколом. Во дворе не было никого – только серый кот со слипшейся грязной шерстью сидел на трубе, презрительно разглядывая вторгшегося в его владения незнакомца. Мужик с костюмом словно провалился сквозь землю. Как будто его и не было вовсе…
Выругавшись сквозь зубы, Евгений обошел двор, подергал ручки подъездных дверей. Все до одной были заперты, на каждой – строгая панель с кнопками и крошечный красный огонек бдительно охраняющего подъезд домофона. Шуршали на сером асфальте последние темно-коричневые листья, ярко-оранжевым цветом полыхала рябина возле детской площадки, старые качели на несмазанных петлях тихонько поскрипывали, раскачиваемые ветром, который крепчал, казалось, с каждой секундой. Одиноко притулилось на краю большой песочницы забытое кем-то розовое пластмассовое ведерко, редкие огни уже загорались в окнах домов, а издалека доносились звуки проезжающих мимо машин. И никаких признаков человеческого присутствия.
Уж не приснилась ли ему эта погоня?…
Холодный уже по-зимнему воздух, проникая в разгоряченные от бега легкие, причинял боль. Наконец отдышавшись, Евгений присел на выкрашенную в свежий зеленый цвет скамейку, стоящую возле крайнего подъезда.
«Черта с два, – подумал он, сглатывая ком бессильной и отчаянной ярости. – Черта с два тебе удастся уйти от меня. Рано или поздно придется выползти из укрытия, и можешь не сомневаться, я тебя дождусь. Дождусь и узнаю, каким образом у тебя оказался тот самый костюм, который я три дня назад закопал в землю… Очень глубоко закопал… И пусть я примерзну к этой проклятой скамейке, но я тебя дождусь…»
* * *
Два часа спустя, осторожно повернув в замочной скважине ключ, он перешагнул порог своей квартиры. Забыв о том, что нужно разуться и снять куртку, прошел прямо в гостиную. Остановившись посреди комнаты, окинул взглядом пространство. Что-то было не так. Не хватало чего-то привычного и… неважного.