НО ВОТ ИНТЕРЕСНО, какое начальство издавало "истерический ор"? Уж не Молотов ли, закончивший своё выступление по радио в первый день войны словами "Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами"? Или Сталин в речи 3 июля?
Да о чем говорить! - вопиёт Радзиховский: "Паника охватила самое высшее руководство". Что, руководство на третьей неделе войны бежало в Монголию, как поляки в Румынию, или, как французы, объявило столицу открытым городом и стало обсуждать, как лучше капитулировать? Нет, ничего этого не было, и никаких имён оратор не называет. В чем же дело? Вот: "Самый яркий пример паники - оглушительное молчание Сталина в течение 11 дней и лязгание зубами о стакан 3 июля". Чьё лязгание вы слышите, читатель? Господи, какое плоскоумие! Он убеждён, что в первый день войны по первой программе обязано выступить именно первое лицо государства. И никак не иначе! Откуда это? Да от нынешнего телевидения, от которого он отлепиться не может. А там каждый день первые лица, эти VIP-персоны по всякому пустяку VIP-речи произносят.
Но оглянулся бы назад и задал себе несколько вопросиков: а президент Польши выступил 1 сентября 1939 года, когда напала Германия? А 2 сентября, когда Франция, а 3-го Англия объявили войну Германии, что делали французский президент Лебрен и английский премьер Чемберлен? Может быть, выступили хотя бы 10 мая 1940 года, когда началось немецкое вторжение? А японский император и Рузвельт сказали речи 7 декабря 1940 года, когда Япония нанесла удар по Пёрл-Харбору? Наконец, выступление Медведева в день нападения Грузии на Южную Осетию вы помните?
Но интересней всего, почему Гитлер перед нападением на Польшу выступил, объявил ей войну, а перед нападением на СССР промолчал, поручив выступление министру иностранных дел Риббентропу, да ещё всего лишь на пресс-конференции?
Так вот, в большинстве названных случаев руководители государства не выступали по радио. Не буду разбирать все случаи, скажу только о Сталине и Гитлере. Они оба понимали, что их слово слишком много значит и на родине, и во всём мире. Гитлер выступил перед нападением на Польшу, ибо тут у него была твёрдая уверенность в быстрой и полной победе. Никакого риска. Другое дело - СССР. И первый раз он выступил публично лишь в октябре, когда немцы были уже не так далеко от Москвы и победа, казалось, в кармане. И он брякнул: "Враг повержен и уже никогда не поднимется".
И Сталин не выступил по той же причине: понимал значение своего слова. А выступил не кто-нибудь, не завотделом пропаганды ЦК, а Молотов, тоже, как в Германии, министр (нарком) иностранных дел, член Политбюро - второе лицо в государстве и партии. Нормальное дело. А Риббентроп, к слову сказать, вторым лицом в Германии не был.