Лера насторожилась.
– Куда увезли?
– Откуда я знаю? Взяли под стволы и увезли по проселку…
– А где это было?
– На восьмом километре пражской трассы. Как проводишь время?
– Да подожди ты! С чего ты взял, что это были люди Томаша?
– Может, конечно, и не Томаша, но на черном «BMW» с номером «666» – ты мне его как-то показывала. И говорила, что это братки Томаша.
– Точно? Не путаешь? За базар отвечаешь?
– Конечно, отвечаю! Да чего ты так к этому прицепилась? Оно тебя колышет?
– Колышет, не колышет… Ты что, новостей не смотришь? Тут братва Старого на ушах стоит…
– Только смотри, никому не рассказывай, и на меня не ссылайся, я ничего не видел! Мне неприятности не нужны…
– Ладно, пока, мне некогда!
Про бриллиантовые сережки она не напомнила – значит, действительно очень заспешила поделиться с кем-то свежей информацией. Что, собственно, и требовалось…
* * *
Нужное мне место находилось в районе Андел. По-русски это значит «Ангел», и я не удивлюсь, если узнаю, что заботливый крылатый парень действительно родом отсюда. Район старый, но, как все европейские старички, элегантен, доброжелателен и вполне прилично выглядит. Я иду прогулочным шагом по ровной булыжной мостовой, любуюсь отреставрированными фасадами, крохотными балкончиками с обязательной геранью, ставнями, напоминающими жалюзи. Все чисто, аккуратно, пристойно. Ну почему, почему они это могут, а мы нет?
Частая смена погоды характерна для Чехии: и вот уже тучи набежали на фригидное в эту пору солнце, сквозанул куда-то опаздывающий порыв ветра, и вальяжно набрал силу осенне-зимний короткометражный европейский дождь. Без всяких там понтов в виде громов и молний. Они редки в этом регионе, хотя и случаются, в смысле, бывают.
Промокнуть здесь невозможно, ибо всегда на расстоянии мысли о какой-нибудь кафешке она и окажется, но я все же промок, нарочно слоняясь под плотными ливневыми потоками, и уже в таком жалком и требующем участия виде оказался у входных дверей маленькой, будто не желающей никого зазывать таблички: «У Петра».
По другую сторону стойки должен с газетой в руках сидеть на высоком табурете немолодой усатый хозяин заведения, тот самый Петр. Умные ироничные глаза, маленькие очки на крупном носу, лёгкая полнота – спортсмены с годами набирают вес… Хорошо бы ему помнить обязательный когда-то для чехов русский язык в объёме школы, но можно и не помнить, – разберёмся. Кстати, «разберёмся» – это лучшее определение лингвистических познаний большинства моих соотечественников. Но я имею врожденную склонность к языкам, к тому же прошел специальную языковую подготовку.