Мысль, что она могла умереть, пронзила его, как удар копья. И, как бы желая убедиться, что она действительно здесь, что она жива, он слегка запрокинул ее голову и нашел губы…
Они были горячи из-за терзавшей девушку лихорадки, но она отозвалась на его поцелуй с такой страстностью, что сердце одинокого лесного скитальца затопила волна счастья. Его охватил неописуемый трепет, когда он почувствовал под рукой округлость ее плеча, ощутил, как к нему прижалась еще более нежная выпуклость ее груди, и тотчас понял, что жаждет ее уже бессчетное число дней и ночей. Борясь со слишком соблазнительным опьянением, он все еще слышал слабеющий голос рассудка, приказывающий одолеть нахлынувшую страсть. Он обязан подчиниться этому голосу, иначе через мгновение она будет принадлежать ему, она, это сотканное из света существо, озарившее его ночь. И он знал, что не встретит сопротивления.
Тогда он свирепо оторвал ее от себя, посмотрел на нее в упор, увидел затуманенные истомой глаза, полуоткрытые в блаженной улыбке влажные губы… Непоправимое чуть было не произошло!..
Он вскочил на ноги, а она рухнула на тюфяк, как подкошенный цветок. Он подошел к столу, схватил кувшинчик спирта и залпом проглотил добрый глоток, потом осипшим, глухим голосом потребовал:
– А ну-ка, объясните мне, что все-таки произошло!
Глава VIII
Можжевельник на Иванов день
Гортензия не заставила себя упрашивать. Она рассказывала о сцене, разыгравшейся между нею и маркизом, словно освобождалась от тяжкого груза; ей чудилось, что ее тревоги и заботы, стоит только доверить их Жану, рассеются, как по волшебству. Он самый сильный и умный человек на свете. И к тому же он ее любит… Это было для нее самым важным…
– Вот, – заключила она. – Теперь вам все известно. Кроме, быть может, одного: я никогда не вернусь в Лозарг.
Черные брови над бледно-лазурными глазами Жана от удивления поползли вверх.
– А вы, случаем, не повредились умом? Вы отдаете себе отчет в том, что сейчас сказали?
Тут до него дошло, что его слова звучат грубо, и он, увидев, как золотистые глаза девушки подернулись влагой, уселся подле нее, но на камень очага, так, чтобы меж ними оставалось какое-то расстояние.
– Простите меня, я не хотел причинить вам боль. Мне и самому трудно даже представить себе, что с вами будет… и все-таки я не понимаю, как вам удастся не возвращаться в замок?
– Но… я не могу вернуться! Я ведь уже сказала вам: я оттуда убежала…
– И в этот час вас должны искать повсюду. У ищеек Шапиу хороший нюх. Если бы не река, они были бы уже здесь. И что бы произошло?