– Я не думаю, что когда-нибудь говорил что-либо подобное, – строго возразил каноник. – Ясно, что по своему… социальному происхождению вы стоите достаточно далеко друг от друга, но я думаю также, что тайный брак… который перестанет быть тайной для кого бы то ни было уже через несколько месяцев, может решить дело.
– Ну и?
– Требуется еще, чтобы он строился на честном фундаменте. Я уже говорил вам, что вы женщина высоких моральных качеств, и скажу больше. По тому, что я о нем знаю, он тоже очень достойный человек. Вот почему вы не вправе увлекать его в эту жалкую ловушку. Он может вам этого не простить.
– Вы так думаете? – прошептала Гортензия, впервые почувствовав, как поколебалась ее уверенность.
– Я в этом совершенно уверен. Итак, послушайте меня, дитя мое: на следующей после Пасхи неделе я приеду в Комбер, чтобы обвенчать вас. И я это сделаю с искренней радостью, если вы сообщите мне, что это темное облачко, коим вы омрачили свою душу, рассеялось, что будет означать, что вы говорили правду и что бог, таким образом, благословляет ваш брак, ибо такова его воля в отношении вас двоих.
Гортензия поднялась и взяла свой плащ, который она повесила на спинку кресла.
– Пусть будет так, как вы говорите, – вздохнула она. – Надеюсь, что к этому времени Жан все еще будет в Комбере!
– А почему бы ему там не быть? Он должен отлучиться?
– Он хочет уехать жить в Лозарг, чтобы попытаться спасти земли и строения, какие еще можно спасти. Замок, под развалинами которого погребен его отец, притягивает его как магнит, мои руки слишком слабы, чтобы удержать его. Потому-то я и солгала: чтобы удержать его подле себя…
Каноник поднялся и взял руки Гортензии в свои.
– Не очень-то удерживайте его. Возможно, это наилучший, даже единственный способ оторваться от вас. Раз уж все равно вы не сможете постоянно жить вместе, поженитесь ли, нет ли, отпустите его чуть-чуть, чтобы он не отдалился от вас еще больше. Что значат полтора лье для двух любящих сердец? Помнится, в свое время ваш дядюшка маркиз и наша дорогая Дофина прекрасно справились с этим препятствием.
– Маркиз, может быть. Но Дофина всем сердцем рвалась поменять свой уютный Комбер на суровые будни замка Лозарг…
– И стать маркизой? Знаю. Но в свете последних событий, я думаю, для нее лучше было, чтобы все осталось на своих местах. Даже если с точки зрения морали все было не совсем гладко. – Каноник вдруг рассмеялся: – Ну вот, из-за вас я говорю довольно странные вещи! Думаю, мне надо пройтись до церкви и помолиться… Не хотите меня проводить? Хотя бы для того, чтобы получить отпущение по всем правилам?