– Я застал его у графини Морозини, – объяснил Делакруа, из деликатности задержавшийся возле двери.
– Как же ты приехал?
– Ведь ты посылала свой адрес Франсуа? И, наверное, для того, чтобы он мне его передал, не так ли?
– Почему же тогда ты мне не писал?
– Так было лучше. Там, знаешь, сейчас почти как на войне. Я расскажу тебе…
– Ты приехал ко мне… или за мной?
– Ни то, ни другое. Время еще не пришло, Гортензия, я привез тебе сына, как и обещал…
Задохнувшись от счастья, Гортензия вырвалась из объятий Жана и, как безумная, кинулась к двери:
– Моего сына? Ты привез мне сына? Он здесь? Скорее, я хочу к нему…
Она вцепилась в художника, предусмотрительно загородившего собой дверь, чтобы она вне себя не выбежала на улицу… Но Жан уже был рядом, он мягко увлек ее на середину комнаты.
– Не сейчас. Душа моя, наберись еще чуточку терпения. Он у твоей подруги вместе с кормилицей, тебе нечего за него волноваться. С ним все в порядке.
– Слишком опасно сейчас вам ехать туда, – вмешался Делакруа. – Графиня умоляет вас не трогаться с места какое-то время. Ваш дядя маркиз послал по вашему следу полицию…
– Полицию? Как он посмел?
– Думаю, он на все пойдет, лишь бы тебя отыскать. Этот человек – чудовище, и чудовище упрямое. Он прекрасно знает, чего добивается. И добивается он тебя, моя радость…
– Пусть ищет, пусть хоть весь Париж обыщет, пусть сидит здесь месяцы, годы! – вне себя вскричала Гортензия. – А я пока уеду. Знаешь, о чем я сейчас думала? О том, что мне остается только одно – возвратиться в Лозарг. Там ты найдешь для меня укромное местечко. Или попрошу доктора Бремона… А раз уж тебе удалось отнять у них нашего сына, уедем вместе с ним. Во вторник сядем втроем в дилижанс…
– Неплохо задумано, – сказал художник, – но при существующем положении вещей это абсолютно невозможно. Если вас разыскивает полиция, будут проверять все кареты, отходящие от почтового двора, даже на выездах из города будут расставлены посты…
– Подумаешь! У меня паспорт на имя госпожи Кудер, я с ним приехала…
– Это помогло бы тебе уехать куда-нибудь в другое место, но только не в Овернь. Что бы ты себе ни вообразила, Лозарг здесь задерживаться не станет. Он поймет, что ты, зная, что он в Париже, обязательно постараешься воспользоваться его отсутствием и бросишься на поиски сына. Ведь сам я так и сделал. Дождался его отъезда и забрал ребенка у кормилицы…
– У кормилицы? Разве ты не сказал, что она приехала вместе с тобой?
– Нет. Со мной сейчас племянница Франсуа, Жанетта. Ее ребенок умер при рождении. Заботы о твоем малыше отвлекают ее от собственного горя.