Солдатами не рождаются (Симонов) - страница 52

– В каком госпитале? – несколько раз подряд затянувшись папиросой, спросил Серпилин.

– В Тимирязевской академии. Там госпиталь теперь. Знаете где?

– Знаю. Лежал, – сказал Серпилин. – Телефон работает?

– Работает.

Серпилин подошел к висевшему на стене телефону и, вытащив из кармана записную книжку, набрал номер Ивана Алексеевича.

Адъютант ответил, что генерал-лейтенанта нет, ушел на доклад, и осведомился, кто спрашивает.

– Генерал-майор Серпилин.

– Где же вы, товарищ генерал? – сказал адъютант. – Мы вас второй день ждем. Куда машину прислать, вы с какого аэродрома звоните?

– С квартиры, – сказал Серпилин.

– Высылаю машину, – сказал адъютант.

– Запишите адрес.

– Не надо. Генерал-лейтенант ездил к вашей супруге, шофер адрес знает.

– Я до госпиталя доеду и верну машину, – сказал Серпилин.

– Не надо, товарищ генерал, – сказал адъютант, – генерал-лейтенант приказал сказать: сколько вам нужно, столько и держите. Только потом позвоните, он приказал, чтобы вы позвонили…

– Не в курсе дела, как положение моей жены? – спросил Серпилин.

– В тринадцать часов по приказанию генерал-лейтенанта звонил в госпиталь, сообщили, что без перемен. Сейчас еще позвоню, товарищ генерал.

– Не надо, – сказал Серпилин. Он уже не хотел слышать от других ничего – ни плохого, ни хорошего, хотел ехать сам и видеть своими глазами.

Он положил трубку и повернулся к женщине:

– Извините, Мария Александровна, не сразу узнал вас.

– Да уж… – сказала женщина, и лицо ее исказилось так, словно она готова была заплакать.

Серпилин с удивлением взглянул на нее. Неужели она так чувствительна к тому, что переменилась и постарела, или он так грубо это сказал?

– Годы идут, старею, память уже не та, – сказал он, считая, что поправляет этим неловко сказанное.

Но женщина словно и не слышала его слов.

– Как Валентина Егоровна? Что говорят?

– Говорят, без перемен.

Серпилин зажег папиросу от папиросы и поискал глазами, куда бросить окурок.

– Бросайте на пол, все равно подметать буду, – сказала женщина. – Санитары были вчера, натоптали. А у меня убирать просто уж сил не было. – Лицо ее снова исказилось, и подбородок задрожал. Но она и на этот раз не заплакала.

Серпилин взялся за ручку двери своей комнаты. Но дверь не открылась.

– У меня ключ, – сказала женщина. – Я еще не прибралась там. К нам пока зайдите.

Она женским чутьем ощутила, что не надо пускать сейчас этого человека в комнату, откуда увезли его жену, где все так и осталось неприбранным, разоренным, – лишняя боль. Зачем она, когда еще столько ее будет!

– Машина скоро придет, – сказал Серпилин, взглянув на часы. – Я вниз спущусь.