Эх, Боря, Боря! Допустим, ты полностью сознаешь свою вину и искренне раскаиваешься, но почему бы тебе попросту не подойти и не извиниться? Почему тебе обязательно нужен какой-то идиотский повод для того, чтобы вообще начать разговор, тем более такой, как совместный визит в милицию? Откуда вообще в мужчинах берется столько трусости, едва разговор заходит о чувствах? Я уже было начала сомневаться, что он вообще рискнет со мной заговорить. Мысленно вздохнув еще пару раз, я все-таки решила дать Боре еще один шанс, хотя бы только для того, чтобы посмотреть, собирается ли он мямлить и дальше.
– Да, я уже собираюсь, – сухо сказала я и добавила: – Подожди, сейчас вместе поедем.
Боря молча кивнул и скрылся за дверью. Я ожидала, что он снова заорет какую-нибудь разухабистую песню, но почему-то, кроме шагов, ничего не услышала.
Через пару минут я попрощалась с Колей, который, кажется, моего ухода даже не заметил, продолжая сосредоточенно шинковать скачущих по экрану монстров, и спустилась вниз. Боря ждал меня на стоянке, облокотившись пятой точкой на капот «Лексуса».
– Ну что, готова? – лучезарно улыбнулся он. – На твоей поедем или на моей?
– Давай на твоей, – ответила я, решив не уточнять, что машина вообще-то принадлежит Серегину.
Однако меня ждал сюрприз. Боря отклеился от «Лексуса», обошел его и распахнул дверцу притаившейся за ним красной «девятки».
– Пр-р-р-рошу! – прорычал Боря, улыбнувшись и присовокупив к вербальному приглашению соответствующий жест.
– Однако, – только и нашлась что сказать я.
Вид у машины был такой, словно ее только что вынули из пасти тираннозавра. Богатая коллекция вмятин была замазана где краской произвольного оттенка, где попросту грунтовкой, дверцы держались на честном слове, а передняя, судя по цвету, и вовсе принадлежала другому автомобилю, как и колеса. Они-то меня поразили больше всего: двух одинаковых дисков на этом рыдване не было. В начале своего пути они могли стоять на автомобилях каких угодно марок, но только не на «Жигулях». Например, правый передний был точь-в-точь как у моего «Фольксвагена». Что ж, хоть диаметр одинаковый. По крайней мере, хотелось в это верить. Зато в другом я была убеждена на все сто процентов: если эта колымага вообще сдвинется с места, то доедет лишь до первого поворота, а дальше нам с Борей либо придется идти пешком, либо нас повезут на катафалке. Я уже успела пожалеть, что не предложила Боре отправиться на моем «Фольксвагене», но отступать было поздно. Я обошла «девятку», открыла дверцу и полезла внутрь, мысленно подбирая слова для завещания.