– Предположим, что все ваши стволы достались вам в качестве боевых трофеев, – не стал спорить следователь. – Но почему вы их не сдали? Почему вы их дома храните? Незаконно храните! А баллистическую экспертизу этого оружия вы проводили? Проводили или нет, я спрашиваю?
– Нет, – вынуждена была ответить я.
– Так откуда вам, в таком случае, известно, что оно не стреляло раньше? Храня незарегистрированное, да еще и приобретенное у преступников оружие, не важно, каким именно способом приобретенное, вы скрываете от следствия важные улики, покрываете преступника, становитесь соучастницей преступления. Сколько убийств не раскрыто благодаря вам, Евгения Максимовна? Вы даже не соучастница, вы преступница. Я понятно выражаюсь?
– Да, – ответила я, мысленно поклявшись отделаться от всех незаконных стволов, как только выпутаюсь из этой истории.
– В таком случае, куда вы спрятали пистолет? – продолжал наседать следователь.
– Не было у меня никакого пистолета, – устало ответила я. – Думайте, что хотите. Можете весь завод по кирпичику разобрать, ничего не найдете. Вы ищете несуществующего черного кота в темной комнате. А если вдруг пистолет и найдется, на нем будут чьи угодно отпечатки, но только не мои.
– Вижу, душевного разговора у нас не получилось, – констатировал Земляной, снимая телефонную трубку. – Алло, Ватутин? У меня тут Охотникова сидит, поговоришь с ней? – спросил он невидимого собеседника. – Я тебе покажу «какая»! Что-то рановато у тебя склероз прорезался, лейтенант. Свидетельница по «Устрице». Что? Как? Ладно, а когда сможешь? Я же тебе русским языком объясняю: она сейчас у меня. Допроси ее прямо сейчас, чтоб два раза человека взад-вперед не гонять. А, завтра? Ладно, понял. Ну, все, иди работай, – Земляной повесил трубку и тяжело вздохнул. – Это я с одним из тех следователей говорил, что ведет дело о налете на «Наутилус».
– Да, я поняла, – вставила я.
– Наберут, блин, по объявлению! – снова вздохнул Земляной, не обратив ни малейшего внимания на мою реплику. – К сожалению, он вас сейчас принять не сможет. Давайте ваш пропуск. И постарайтесь не покидать город до окончания следствия.
Поймав на себе встревоженный взгляд Бори, я вышла из отделения, обессиленно прислонилась к стене и долго стояла, закрыв глаза. Вот так-то, оказывается, снайпера страховал еще один стрелок. Он, не задумываясь, убрал стрелка, и оставалось молить бога, чтобы он забрал оружие с собой, а не бросил на территории. Я на секунду представила оперативников и омоновцев, вламывающихся в мою квартиру, испуганное лицо тети Милы и торжествующего Земляного, вынимающего из тайника незарегистрированные пистолеты один за другим. Мне стало дурно. Тетя Мила наверняка всего этого не переживет. Но что я могла сделать? Завод кишмя кишел милиционерами и саперами, проникнуть туда незамеченной было просто невероятно, а уж найти оружие раньше их и подавно. Возможно, именно в эту самую минуту мокрый от пота Газ или кто-то из его товарищей поднимает с земли злополучный пистолет. Бежать домой избавляться от лишних стволов бессмысленно, напротив моего подъезда наверняка уже дежурил один из подчиненных Земляного, либо устроившись на лавочке и делая вид, будто читает газету, либо выгуливая какого-нибудь служебного пуделя, либо просто прохаживаясь взад-вперед, изображая праздношатающегося бездельника. Может быть, их даже двое, в этом случае они непременно расположились бы на краю песочницы, разложив нехитрый реквизит из одноразовых стаканчиков и водочной бутылки, наполненной обычной минералкой.