— Что именно вы считаете провокацией? — вежливо осведомляется следователь.
— Мой арест, что же еще! Предупреждаю: вам это даром не пройдет. Я до генерального прокурора дойду! Я ваши номера знаю! Ученый!
— Спешите, Горбачев.
— Что значит «спешите»?
— Надо бы сначала узнать, в чем вас обвиняют.
— Знать не желаю!
— Ну-у, что это за позиция? — усмехается следователь. — Другой на вашем месте сперва бы выяснил, не только в чем обвиняют, но и чем обвинение доказывают. А потом бы уж решал, жаловаться ему или защищаться.
Горбачев тяжело разваливается на стуле, огромный, рыхлый, у него бритая до глянца, крупная голова, оплывшее бабье лицо и живые, очень сметливые глаза.
— Ну ладно, — снисходительно соглашается он. — Выкладывайте, что у вас там есть.
Прищурившись, он в упор смотрит на меня.
— Следователь, — говорю я, — предъявит вам обвинение в хищении продуктов, в спекуляции, в подделке документов и в сокрытии прошлых судимостей.
— Так это следователь, — насмешливо говорит Горбачев. — Ну, а вам что от меня надо?
— Чтобы вы ответили на один вопрос: откуда у вас вещи Веры Топилиной, вашей соседки по квартире?
— Какие еще вещи? — враждебно спрашивает Горбачев. — Чего вы мне клеите. У меня грехов и так хватает.
Я терпеливо перечисляю: костюм, кофточка, платье, и называю людей, у которых эти вещи обнаружены.
— Врут они! — хладнокровно заявляет Горбачев.
— Что врут?
— Все! И вы на меня это дело лучше не вешайте. Не пройдет! Я и дома-то в ту ночь не был.
— Это кто-нибудь может подтвердить?
— Э-э, уважаемый, на такой крючок меня не подденешь. Я воробей стреляный. Это вы доказывайте. А я погляжу, что у вас получится. Кто меня дома видел? Кто видел, что я эти тряпки у Верки брал? Никто не видел. Нет таких людей, понятно? Значит, и прямых улик у вас нет. А на косвенных вы далеко не уедете. Сто раз суд будет возвращать на доследование. Мартышкин труд. А я вам ничего не скажу. Положь мне прямые улики, тогда поговорим. Вот так.
Глава 5
НАШИ НЕОБЫЧНЫЕ ПОХОРОНЫ
Я сижу в кабинете Кузьмича и от досады прошу разрешения закурить, совершенно забыв на миг наше неписаное правило не курить в его кабинете.
— Перебьешься, — говорит Петя Шухмин.
— Пусть потянет, — сухо разрешает Кузьмич. — Ишь какой расстроенный. Как будто он ожидал, что этот Горбачев упадет перед ним на колени и все расскажет. А он, милый ты мой, всю юриспруденцию знает не хуже нас с вами. Имел возможность изучить. На собственном опыте. И он прав, конечно: выкладывай доказательства. А у нас…
— Но вещи же! Вещи же с кражи! — не выдерживаю я.
— Ну и что? — сердито спрашивает Кузьмич. — А как они к нему попали, ты знаешь? Да он скажет, что купил по дешевке у какого-то бродяги на вокзале. Или под забором нашел. И все. Ты ничего не докажешь.