Утром я уже у другой дежурной снова интересуюсь слесарями и водопроводчиками. На этот раз под тем естественным предлогом, что кран в нашей комнате вторые сутки течет и никакие наши жалобы уборщицам не помогают. Оказывается, искомый мною Мотька сегодня на работе, и все краны «на его чертовой совести, чтоб он пропал», как выражается дежурная. Она же указывает мне путь в подвал, где оборудовали себе мастерскую слесаря. Там обитает и Мотька.
В дальнем конце коридора я нахожу узенькую дверь и по гудящей металлической лестнице спускаюсь вниз, в подвал. Сначала я попадаю в тесный, плохо освещенный тоннель. По сторонам тянутся какие-то складские помещения. Жарко, трудно дышать. Издали доносится гул, визг металла, чьи-то возгласы. Толкаю наконец какую-то дверь и попадаю в котельную. В топках огромных котлов ревет пламя, пол завален углем, двое чумазых полуголых парней кричат мне что-то, сверкая белками глаз и белозубыми улыбками. Я в ответ тоже улыбаюсь и машу рукой, давая понять, что попал не туда, куда надо.
Иду дальше по темному коридору и наконец добираюсь до слесарной мастерской. Острый запах металла — вот первое, что я тут ощущаю. Длинные, обитые железом столы, тиски, маленький токарный станок у стены, полки с инструментами, какие-то горы железок на столах. А в дальнем углу я вижу проваленную металлическую раскладушку с грязной подушкой и рваным ватным одеялом.
Около одного из столов на высоком табурете сидит вихрастый парень в перепачканной, замасленной до металлического блеска темной рубахе с закатанными рукавами и, покуривая, с любопытством смотрит на меня круглыми, как у совы, глазами.
— Привет, — говорю я.
— Ну, привет, — отвечает парень.
— Мне бы Мотю.
— Это еще зачем?
— Кран течет.
— Хе! Пусть заявку подают.
— А может, я Моте рублевку хочу дать, чтоб сразу починил? — усмехаюсь я. — Почем ты знаешь?
— Рублевку? — оживляется парень. — Ну, давай. Я Мотька.
— Что ж ты сразу не признался?
— Мало ли… — туманно откликается Мотька и, шмыгнув носом, оценивающе смотрит на меня. — Тебе и верно только кран починить? Или чего еще?
— А какая от тебя еще польза?
— Может, чего купить хочешь слева? — Мотька выжидающе и лукаво смотрит на меня своими круглыми, совиными глазищами. — Улавливаешь или как?
— Что ж у тебя есть?
— У меня-то ничего. Но если кинешь трояк, сведу туда, где есть, — скалит зубы Мотька.
— Да что есть-то?
— Ну, что. Джинсы — Америка. Галстуки — Италия. Резинка. Сигареты. Чего тебе еще?
Я говорю, что вообще-то меня джинсы интересуют. И в нерешительности чешу затылок. Не так-то просто отважиться на такую покупку.