Как только начиналась игра, события следовали одно за другим в раз и навсегда установленном порядке. Каждая дама получала по карточке, на которой был напечатан неукоснительно соблюдавшийся распорядок:
Четыре пятнадцать: стакан воды.
Четыре тридцать: стаканы убираются.
Четыре сорок: вытряхивание пепельниц.
Четыре сорок пять: смена салфеток
Пять часов: коктейль.
Пять пятнадцать: второй коктейль.
Пять тридцать: третий коктейль.
Пять тридцать пять: смена скатерти.
Пять сорок: сервировка ужина.
Пять сорок пять: подведение итогового счета.
Шесть часов: получение выигрыша, леди быстро расходятся.
Быть хозяйкой принимающего дома – очень ответственное дело. Это событие являлось достаточным основанием для косметического ремонта дома и перестановок в гостиной. По меньшей мере следовало достать из горки столовое серебро. Для соблюдения ритуала нанимали служанку, которая помнила последовательность действий гораздо лучше хозяйки. Важность ритуала заключалась в том, что он позволял замужним женщинам вовремя явиться домой, чтобы на пороге встречать мужей, возвращающихся с работы. Мужья были столь же важной составной частью Клуба, как и их жены. В конце концов именно мужья оплачивали ужины и косметические ремонты. Кроме того, именно они служили основанием для принятия в Клуб. Правила устанавливали, что если дама разводится, то она должна отказаться от членства в клубе и сложить с себя эти высокие полномочия. Вторичное замужество приравнивалось к разводу. Три раза в год начало заседания Клуба переносилось с четырех часов на семь тридцать. В эти дни жены приходили вместе с мужьями. На заседания мужчины были обязаны являться в черных галстуках.
Во вторник, следующий после возвращения четы Адлеров из Вашингтона, Клуб замужних женщин приглашал мужей. В тот вечер хозяйкой была миссис Камерон Коллинз, жившая с мужем и тремя детьми в городском доме на Оглторп-авеню. Мужчины в черных галстуках и дамы в длинных платьях начали прохаживаться перед домом незадолго до половины восьмого. Я тоже был там, наряженный в выходной костюм и в черном галстуке. Меня пригласила сама миссис Коллинз.
– Я нисколько не ревную и не завидую Эмме Адлер, – продолжала дама в голубом. – Вовсе нет. Я первая готова признать, что она делает много стоящих вещей. У нее очень много заслуг перед городом, и, если кто и достоин встречи с принцем Уэльским, так это она. Но… эта страсть к всеобщему признанию. Они всегда готовы выслушивать похвалы в свой адрес. Они так ведут себя, словно Ли один восстановил Саванну. Он обожает нежиться в лучах славы. – В поисках поддержки женщина обернулась к мужчине с редеющими светлыми волосами, который, засунув руки в карманы, стоял, прислонившись спиной к дереву. – Дорогой, – спросила женщина, – разве я не права?