– Но что на самом деле раздражает больше всего, – вторила ей другая женщина, – так это самомнение Адлеров – они вообразили, что могут быть арбитрами в вопросах морали и нравственности. От этой мерзости хочется кричать. Я устала от претензий Ли, меня тошнит от деятельности Эммы. За что только на нас свалилось это наказание? Что мы сделали?
– Очень многое, – подал голос седовласый мужчина. Обе женщины удивленно воззрились на него. Мужчина продолжал доброжелательно улыбаться.
– Ли – заметная фигура саваннского общества, не так ли? – вкрадчиво спросил он. – Он входит в клуб «Котильон», который спонсирует балы дебютанток. Он – один из пятнадцати выдающихся джентльменов клуба «Мадейра». Он является членом Чатемского клуба, где может время от времени выпить, закусить и посмотреть на крыши исторического района, который он столь успешно восстановил.
Женщины опасливо кивнули, не вполне понимая, куда клонит седовласый.
– Он играет в гольф в Саваннском гольф-клубе, – продолжал между тем мужчина. – Итак, Ли Адлер – представитель саваннской элиты. Или все могут думать, что он является таковым. Но на самом деле он не принадлежит к подлинной элите, не так ли? У нас есть один маленький способ указать каждому его истинное место. Мы говорим человеку: ты можешь зайти вот сюда, но не дальше, потому что ты не один из нас. Для того, чтобы это сказать, у нас есть Оглторпский клуб и яхт-клуб. – Человек говорил тихо, как старый добрый профессор. – Ли Адлер – еврей. Очень многие его друзья являются членами Оглторпского клуба и яхт-клуба, а он нет.
– Однако, в Оглторпский клуб допускают евреев, ведь Боб Минис – его член, – напомнила женщина.
– Да, – подтвердил мужчина. – Боб Минис – один из старейших членов Оглторпского клуба, и мы все его очень любим. Он – праправнук первого белого человека, появившегося в Джорджии, что делает его живой реликвией нашего штата и его истории. Он еврей, но не совсем. Обе его жены были христианками, христиане – большинство его друзей, а его дети воспитаны в традициях епископальной церкви. Боб Минис – очень ценный член Оглторпского клуба. Кроме того, что он очаровательный собеседник, он еще дает нам возможность говорить, как вы уже заметили, что мы действительно принимаем евреев в Оглторпский клуб.
Мужчина сложил на груди руки и обвел всех нас взглядом, словно для того, чтобы убедиться, что его правильно поняли.
– С другой стороны, – продолжал он, – посмотрим на Ли Адлера. Он не допущен в Оглторпский клуб и изгнан из Фонда истории Саванны. Что ему остается делать? Он должен сотворить что-то совершенно блестящее, не побоимся этого слова, гениальное. Мне кажется, что действительность превзошла все его самые смелые мечты. Занявшись Викторианским районом, он не только снова вышел на сцену как поборник сохранения исторических памятников, но приобрел и немалый моральный авторитет: он строит жилье для бедных и униженных черных. Если вы выступите против него, то прослывете расистом. Проект возрождения Саванны может оказаться слишком дорогостоящей затеей, Ли может, сам того не желая, создать новое черное гетто. Он способен действовать только в расчете на наживу и побуждаемый тщеславием, как полагают многие. Но никто не в состоянии встать и сказать об этом открыто – в том и состоит гениальность предприятия Ли Адлера. Он достиг своей цели. Он стал одним из ведущих авторитетов Америки в деле сохранения исторического прошлого и, кроме того, утер нам нос в вопросе о межрасовых отношениях.