Полночь в саду добра и зла (Берендт) - страница 121

– Помню.

– Кажется, ты говорил, что его зовут Джим Уильямс?

– Да, а что с ним случилось?

– Его полное имя Джеймс А. Уильямс?

– Да.

– Пятьдесят два года?

– Скорее всего так.

– Его адрес Булл-стрит, 429?

– Да говори же, Шабли! Что произошло?

– Прошлой ночью эта барышня кого-то застрелила.

– Что? Шабли, ты серьезно?

– Такими вещами не шутят. Вот что написано в газете. Там написано, что Джеймс А. Уильямс застрелил Дэнни Льюиса Хэнсфорда, двадцати одного года. Это случилось в Мерсер-хауз. На первой странице большая фотография твоей подружки Джеймса А. Уильямса, а вот фотографии парня нет, черт возьми, а я бы очень хотела на него посмотреть.

– Так Дэнни Хэнсфорд мертв?

– Должно быть так, мой сладкий, потому что барышня Уильямс обвиняется в убийстве.

Статья, помещенная под аршинным заголовком «УИЛЬЯМС ОБВИНЯЕТСЯ В УБИЙСТВЕ», оказалась очень краткой. В ней говорилось, что в три часа ночи в Мерсер-хауз была вызвана полиция. По прибытии на место полицейские обнаружили в кабинете хозяина труп Дэнни Хэнсфорда, который лежал на дорогом восточном ковре в луже крови. На трупе два огнестрельных ранения – одно в голову, другое – в грудь. На месте происшествия найдены два пистолета. Несколько предметов обстановки сломаны. Уильямс был взят под стражу и обвинен в убийстве. После того, как друг Уильямса прибыл в полицейский участок, привезя с собой Конверт с двумястами пятьюдесятью стодолларовыми купюрами, Джим был отпущен под залог в двадцать пять тысяч долларов. Больше о перестрелке в газете не упоминалось. Уильямс характеризовался, как торговец антиквариатом, реставратор исторических зданий и организатор элегантных званых вечеров в своем «образцовом» доме, который в свое время Жаклин Онассис собиралась купить за два миллиона долларов. О Дэнни Хэнсфорде не сообщалось ничего, кроме его возраста.

На следующий день газеты дали несколько больше подробностей о субботней перестрелке. По словам Уильямса, он застрелил Дэнни Хэнсфорда с целью самозащиты. До этого они с Дэнни посетили открытый кинотеатр и вернулись в Мерсер-хауз далеко за полночь. Оказавшись дома, Хэнсфорд внезапно осатанел, точно так же, как месяц назад. Он испортил видеоигру, сломал кресло и разбил английские напольные часы восемнадцатого века. Потом, точно так же, как в прошлый раз, он схватил немецкий «люгер». Однако, на этот раз он не стал стрелять в потолок или по площади Монтрей, а направил оружие на самого Уильямса, сидевшего за столом, и трижды выстрелил; все три пули прошли мимо. После третьего выстрела пистолет заело. В этот момент Уильямс достал из ящика стола еще один «люгер» и, пока Хэнсфорд пытался взвести курок, выстрелил сам.