— Я объясню, как сумею, — ответил он. — Ты этого заслуживаешь. Но сначала сделай для меня две вещи.
— Хорошо.
— Выпей еще одну чашку чая и расскажи, что ты обо мне знаешь. Или по крайней мере, что тебе представляется.
Одра посмотрела на него в недоумении, затем подошла к высокому комоду.
— Я знаю, что ты из Мейна, — сказала она, наливая себе старую заварку, оставшуюся после завтрака. Она не была англичанкой, но прозвучали эти слова на английский манер. Одра с Биллом приехали в Англию сниматься в «Мансарде». Это был первый оригинальный сценарий Билла. Ему предложили участвовать в съемках. Слава Богу, он отказался от этого. Его отъезд здесь расценили бы так, что он, Билл, обстряпав свои дела, попросту ретировался. Он знал, что скажет съемочная группа. Билл Денбро наконец сбрасывает маску. Очередной бумагомарака, у которого в голове вывих.
Одному Богу известно, что он действительно сейчас на грани того, чтобы свихнуться.
— Я знаю, что у тебя был брат, которого ты очень любил, и что он умер, — продолжала Одра. — Я знаю, что вырос ты в небольшом городке Дерри, а года через два после смерти брата переехал в Бангор, а затем, когда тебе было четырнадцать лет, перебрался в Портленд. Я знаю, что твой отец умер от рака легкого, когда тебе было семнадцать лет. Еще в колледже ты написал бестселлер, добился права на стипендию и одновременно работал на неполную ставку на текстильной фабрике. Тебе, должно быть, казалась очень странной столь резкая перемена в твоих доходах.
Одра отвернулась, и он увидел: она догадалась, что он многое от нее скрывает.
— Я знаю, что годом позже ты написал «Черные пороги» и приехал в Голливуд. А за неделю до начала съемок ты познакомился со сбившейся с пути Одрой Филлипс. Она немножко представляла, что с тобой было, ведь тебе пришлось пережить страшную декомпрессию. Пять лет назад старушка Одра ее пережила. И эта женщина тонула…
— Одри, не надо.
Она пристально посмотрела ему в глаза.
— А почему бы и нет? Скажем правду и посрамим дьявола. Я шла на дно. Двигалась опиатами, затем через год подсела на кокаин — «коку», а это как раз мой кайф. Утром вмажешься, в полдень торчишь на коке, вечером винище, а перед сном валидол. Слишком много было ответственных интервью, много хороших ролей. Я была похожа на героиню романа Жаклин Сьюзанн. Знаешь, что я думаю о том времени, Билл?
— Нет, не знаю.
Одра отпила чаю и, не спуская глаз с мужа, усмехнулась.
— Это все равно как эскалатор в международном аэропорту Лос-Анджелеса. Понимаешь?
— Что-то не совсем.
— Движущаяся дорожка. Примерно с четверть мили длиной.