на бал к М. И. Корсаковой. Офросимов, заметя это, подбежал к нему и сказал: "Что ты за штуку тут выкидываешь? Ведь тебя приглашали на бал танцовать, а не на мачту лазить; а ты вздумал нарядиться матросом" (Вяземский, Старая записная книжка, с. 152).
Жилеты, хотя и были известны в XVIII в. (гвардейские модники екатерининских времен нáшивали по семи жилетов один поверх другого), но, как и фраки, подвергались гонению при Павле I. В дневнике кн. Дарьи (Доротеи) Ливен — родной сестры Бенкендорфа и многолетней подруги Гизо читаем: "Жилеты запрещены. Император говорил, что именно жилеты совершили французскую революцию. Когда какой-нибудь жилет встречают на улице, хозяина его препровождают в часть" (E. Daudet, Une vie d'ambassadrice au siècle dernier. La princesse de Lièven. Paris, 1909, p. 27, оригинал по-фр.). В сезон 1819–1820 гг. в моде были жилеты, о которых хлопотал А. Тургенев, писавший в Варшаву Вяземскому: "Здесь никак нельзя достать черного полосатого бархата, из коего делают жилеты и какой ты мог видеть и у брата, а в Варшаве, сказывают, есть. Пришли мне на один жилет пощеголеватее" (Остафьевский архив, т. II. СПб., 1899, с. 11). А получив, уведомлял с удовольствием: "Весь пост и здесь, и в Москве буду щеголять в твоих жилетах" (там же, с. 23).
Цвет фраков в 1819–1820 гг. еще не установился окончательно. Свербеев вспоминал: "…черных фраков и жилетов тогда еще нигде не носили, кроме придворного и семейного траура. Черный цвет как для мужчин, так и для дам, считался дурным предзнаменованием, фраки носили коричневые или зеленые и синие с светлыми пуговицами, — последние были в большом употреблении, панталоны и жилеты светлых цветов" (Свербеев Д. Н. Записки, т. I. M., 1899, с. 265). Черный цвет связывался с трауром. Еще в 1802 г. в "Письме из Парижа" говорилось о бале, на котором "мужчины, казалось, все пришли с похорон <…> ибо были в черных кафтанах" ("Вестник Европы", 1802, № 8, с. 355–356; ср. у Мюссе: "…во всех салонах Парижа — неслыханная вещь! — мужчины и женщины разделились на две группы — одни в белом, как невесты, а другие в черном, как сироты, — смотрели друг на друга испытующим взглядом <…> черный костюм, который в наше время носят мужчины — это страшный символ" (Мюссе А. Исповедь сына века. Новеллы. Л., 1970, с. 24). Ощущение черных фраков как траурных сделало их романтическими и способствовало победе этого цвета уже в 1820-е гг.
Комментируемые стихи воспринимаются как ирония в адрес иноязычной лексики и европеизированного быта русского денди. Однако то, что