Враг труда — ср.; "И делом не замучен" (II, I, 69). В <Воображаемом разговоре с Александром I> Помилуйте, А.<лександр> С.<ергеевич>. Наше царское правило: дела не делай, от дела не бегай" (XI, 23). Антитетический по отношению к Александру I смысл имеет стих о Наполеоне: "…мучим казнию покоя" (III, 1, 252). В Николае I П позже будет в противоположность его старшему брату подчеркивать деятельный характер.
Обвинение Александра I в лености было широко распространено: "…в жилах его вместе с кровью текло властолюбие, умеряемое только леностью и беспечностью" (Вигель, с. I, с. 161).
<2>, I — Его мы очень смирным знали… — Речь идет о поведении Александра I в период военных неудач. Особенно "смирным" был император в те месяцы Отечественной войны, когда он, покинув, по требованию военных, отступающую армию, укрылся в Петербурге. 18 сентября 1812 г. он написал сестре Екатерине Павловне потрясающее по «смирению» письмо: "Относительно таланта, может, у меня его недостаточно: но ведь таланты не приобретаются, они — дар природы. Чтоб быть справедливу, должно признать, что ничего нет удивительного в моих неудачах, когда я не имею хороших помощников, терплю недостаток в деятелях по всем частям, призван вести такую громадную машину в такое ужасное время и против врага адски вероломного, но и высоко талантливого, которого поддерживают соединенные силы всей Европы и множество даровитых людей, образовавшихся за 20 лет войн и революций" ("Русский архив", 1911, № 2, с. 307). Жалобы Александра I на отсутствие "хороших помощников" лишь обнаруживали его полную неспособность разбираться в людях — в этом же письме он пренебрежительно отзывается о Барклае-де-Толли, Багратион, по его мнению, "ничего не смыслит" в стратегии, у Кутузова "лживый характер". Письмо в целом демонстрирует крайнюю степень растерянности.
3-4 — Орла двуглавого щипали
У Б<онапартова> шатра…
Поражение под Аустерлицем, Тильзитский мир, неудачи первых месяцев войны 1812 г. привели к крайнему падению авторитета царя. Образ ощипывания символа русской императорской власти у шатра Наполеона имел обобщенный характер и относился ко всем этим событиям. Однако в основе его лежала вполне конкретная деталь: Тильзитские переговоры велись в палатке, разбитой на плоту на середине Немана, между враждующими армиями. Хотя эта территория считалась нейтральной, Наполеон прибыл на плот специально несколькими минутами раньше и встречал русского императора как хозяин. Внешне радушный, жест этот по сути был оскорбителен: получалось, что Александр прибыл как побежденный в шатер своего врага.