— Ты знаешь, как это делается? — спросил Айронбэр.
— Да. Мне однажды это помогло, — проговорила она. — Я вспомнила, как это делается. Пошлите кого-нибудь за помощью.
Элизабет подошла к селектору.
— Я не знал, что у него больное сердце, — проговорил Фишер.
— Не думаю, что он когда-нибудь болел, — заметил Мансин, — или мы просто недостаточно знали друг друга.
Плохо пренебрегать чужим мнением, ведь мы не соглашались с Айронбэром, когда он нам об этом говорил.
— Это не его вина, — сказала Мерси, продолжая массаж.
— Согласен, — проговорил Фишер. — Нужно время, чтобы это понять. А мы кое-чему и научились…
Элизабет поймала Теддерса. Все замолчали, слушая ее рассказ.
— Только что… Только что, — сказал Фишер, — он был с нами.
— Кажется, что он все еще здесь, — подтвердил Мансин.
— Мы пытались настичь Зингера, — сказала Элизабет, проходя по комнате и садясь.
— Трудное положение… Что мы можем сказать ему? — спросил Фишер.
— Все, что знаем, — ответил Айронбэр.
— Кто может знать, какой облик существо примет, и что творится в его мозгу? — задала вопрос Мерси. — Может быть, лучше все предусмотреть, как предлагает Мансин.
— Может, нам за это взяться вдвоем, — предложила Элизабет. — Но если не попытаемся помочь Зингеру, тогда атака Уолтера была напрасной.
— Я с тобой, — заявила Мерси. — Мы должны справиться.
— Скорей бы кто-нибудь появился из медицинского трипа. Я устала.
— Я помогу, — решил Фишер. — Покажи, как ты делаешь.
— Я тоже поучусь, — придвинулся Мансин. — Я пока слабо чувствую его присутствие. И, может это добрый знак.
Снизу, где восстанавливали разрушенную стену, слышался стук молотка.
Он прошел по воде, выше маленького водопада, зная, что дно относительно твердое. Потом пошел вдоль южного склона по четкому следу, вошел в каньон Черной Скалы и шел еще с полмили. Дождь упорно поливал его, в вышине пел ветер. Он увидел группу утесов, отходящую от северной гряды, соскальзывающую на дно каньона в самый поток.
Осмотрев нагромождение бревен у берега, он составил план. Затем подошел к краю воды и направился по длинной каменистой отмели, где его следы вскоре затерялись. Потом пошел задом наперед, стараясь ступать в свои следы, пока снова не очутился на берегу. Опять вошел в воду, палкой пробуя места сыпучего песка, и отправился назад к устью каньона.
Дойдя до него, он перешел главный поток и вышел на северный берег, повернул направо и дальше пошел по каньону дель Муэрто к Старой Коровьей развалине, запутывая свои следы, проходя следующие полмили. Ему нравилось чувствовать, что он совершенно один в этом гигантском ущелье. Поток воды здесь был шире и глубже. Вспомнилась история, слышанная им в детстве, история, пролетевшая через время и страхи. Кто был тот старик певец? Вверх, вокруг Кейенти, возврат в 1920 год…