— Кой черт занес меня на эти галеры? — едва слышно пробормотала она.
Сорокин улыбнулся.
— У меня есть приятель, который тоже обожает цитировать Мольера, сказал он, — и тоже безбожно его перевирает. Да вы пейте, Анна Александровна! Это, конечно, не ваш первач, но тоже… гм… не дрянь какая-нибудь. Вы только не подумайте, что сыщики с Петровки много лет шли по вашему следу, чтобы ущучить вас за самогоноварение. Господь с вами! То, что я знаю про вас, является просто побочным продуктом нашего расследования. Побочным, а не основным. Мы наблюдаем за Козинцевым, а заодно и за всеми, с кем он более или менее регулярно вступает в контакт, отсюда и моя осведомленность в ваших… гм… делах и обстоятельствах.
— Волк, думая попасть в овчарню, попал на псарню, — грустно произнесла Анна Александровна и решительно взяла со стола рюмку.
— Еще одна любимая цитата Иллариона, — рассмеялся Сорокин.
— Кого?
— Моего приятеля, о котором я вам говорил.
— У вас начитанный приятель.
— Не то слово, Анна Александровна! Не то слово! Честно говоря, тем, кто с ним общается, периодически становится дурно от его начитанности и разносторонности. Ну-с, так вернемся же к нашим баранам. Вы совершенно справедливо заметили, что сумасшедший, а тем более маньяк, неизбежно должен себя проявить. В вашем районе завелся некий тип, который убивает и ест людей — или делает вид, что ест. Делается это явно не от недостатка калорийного питания. Наши специалисты, как и вы, склонны усматривать в действиях маньяка некий ритуальный акцент. Не знаю, кем уж он там себя мнит — носителем высшего знания, новым мессией, Антихристом или кем-то еще, — но человек, который только что приобщился к какому-то культу или сам его изобрел, рано или поздно неизбежно начнет искать единомышленников. А если единомышленников нет, он постарается их создать. Насколько я понимаю, вы рассуждали точно так же. Ведь не для того же вы через день ходите к Козинцеву, чтобы вкусить от секретов высшего знания? Ясно, что не для того.
— Он очень неплохо отремонтировал мне спину, — заметила Анна Александровна. — Тут я просто обязана отдать ему должное.
— Ну, ваши проблемы со спиной мог бы решить любой мало-мальски грамотный массажист, — заявил Сорокин.
— То же самое сказал мне Козинцев. Буквально этими же словами.
— Потому что это очевидно, — без запинки ответил полковник и полез за сигаретами.
Он предложил сигарету Анне Александровне, закурил сам и откинулся на спинку кресла.
— Вечереет, — как бы между прочим заметил он, бросив взгляд в окно. С вами очень приятно беседовать. Не хватает разве что вашего самогона и хорошей закуски. Но, увы! Меня ждут дела, а вам еще нужно добраться домой живой и невредимой. Это я к тому, что на сегодняшний день наш с вами разговор не может дать никаких позитивных результатов. Хотя… Мы с вами, по крайней мере, выяснили, что занимаемся одним и тем же — каждый по своим каналам, но в одном направлении. Рано или поздно наш клиент потеряет осторожность и проявит себя во всей красе. Все, что нам остается, — это ждать и наблюдать. Ну, может быть, стоит попытаться немного подтолкнуть его в интересующем нас направлении. Я этого сделать не могу, а вот вы… Понимаете? Только очень аккуратно. И я вас умоляю: никаких активных действий! Никаких попыток собственноручно задержать, уличить, связать… Я уж не говорю о линчевании. Может быть, достаточно просто проявить заинтересованность в вопросе, который, как мы предполагаем, больше всего волнует его самого. Договорились? Ну, давайте еще по одной на посошок!