— Ну ты артист, — с трудом выговорил он сквозь одолевавший его смех. Ну артист! Кино вчера смотрел? Там как раз про такого, вроде тебя… с мухами в башке.
— С мухами? — переспросил Чек. — Да нет, боюсь, что не смотрел.
— Да ну! Как это не смотрел? Да по первому каналу, сразу после «Времени»…
— Нет, — сказал Чек, — точно не смотрел. — У меня и телевизора-то нет.
— Как это — нет телевизора? — поразился охранник. — А что же у тебя тогда есть? Компьютер твой, что ли?
— Ага, — сказал Чек, начиная скучать. — А у тебя компьютер есть?
— Нету, — ответил охранник. — На кой хрен он мне сдался, твой компьютер?
— Вот видишь, — сказал ему Чек, подводя черту. — У тебя нет компьютера, у меня — телевизора… У каждого из нас чего-нибудь нет. А насчет компьютера ты не прав. Это, брат, такая штука, что твоему телевизору до нее далеко. Заходи ко мне как-нибудь, я тебе покажу, какая это вещь. Хотя нет, постой… У тебя семья есть?
— А как же, — сказал охранник.
— И дети?
— И дети.
— Тогда не надо заходить, — сказал Чек. — Ты ведь не собираешься разводиться? Вот и правильно, вот и ни к чему тебе это. В самом деле, на кой хрен тебе сдался этот компьютер? Смотри лучше телевизор.
— Погоди, погоди, — сказал заинтригованный охранник, — ты это про что? Про Интернет, что ли, про игрушки всякие?
— В целом, да, — сказал Чек и вдруг заметил, что охранник его не слушает. Потеряв всякий интерес к разговору, он так внимательно вглядывался в монитор, словно собирался в него нырнуть.
— Ох, мать твою, — простонал охранник, — опять двадцать пять…
Он потянулся к кнопке, с помощью которой можно было, не вставая с места, открыть дверной замок. Чек хотел спросить у него, что случилось, но ответ пришел раньше, чем был задан вопрос. Оправленная в нержавеющую сталь толстая пластина закаленного зеркального стекла за его спиной со страшным грохотом рухнула на мраморный пол, и в дверной проем, лязгая железом, хлынули пятнистые фигуры в бронежилетах и черных трикотажных масках. В этом была какая-то запредельная жуть, словно Чек сделался свидетелем вторжения инопланетян.
Охранник за барьером, судя по его поведению, переживал нашествие враждебно настроенных гуманоидов не впервые. Он резво, как на учениях, нырнул головой вперед с кресла и распластался на полу, широко раскинув все четыре конечности. Несведущий в житейских делах Чек, который все еще не мог до конца осознать реальность происходящего безобразия, машинально посторонился и прижался спиной к барьеру, давая пятнистым фигурам беспрепятственно проникнуть во внутренние помещения офиса. Однако не тут-то было. Один из вооруженных людей, отделившись от общей толпы, сделал какое-то короткое движение зажатым в руках короткоствольным уродливым автоматом, и в животе у Чека словно разорвалась граната. Пол и потолок стремительно поменялись местами, и прохладный, усеянный незаметньми с высоты человеческого роста песчинками и комочками мрамор, которым был выложен вестибюль, больно ударил Чека по левой щеке. Чек почувствовал у основания шеи чужое твердое колено, которое бесцеремонно давило на него сверху, причиняя боль. Потом боль пронзила завернутую чуть ли не до затылка правую руку, и Чек решил, что его последняя экскурсия по чужим банкам данных, похоже, завершилась совсем не так успешно, как могло показаться поначалу. Каким-то немыслимым образом его вычислили, выследили и взяли тепленьким, с компакт-диском в кармане, на котором хранилась информация, не предназначенная для посторонних глаз.