Много воды утекло с тех пор, как юный Спаргапис появился в родных кочевьях своих предков. Прошли годы в тяжелой и упорной борьбе, где победы чередовались с поражениями, а унижения с торжеством. То Спаргапис хлестал своего коня, уносясь от погони, то сам преследовал и гнал своих врагов, топча их копытами. И пришло то время, когда он согнул шеи непокорных вождей!
И вот наконец-то настал тот день, который юная дочь Спаргаписа запомнила до конца дней своих.
При огромном стечении народа вожди и старейшины всех двенадцати племен массагетов, со скрежетом зубовным, взметнули вверх белоснежную кошму с сидящим на ней Спар-гаписом, признавая его своим царем и повелителем!
* * *
Умудренный опытом, Спаргапис с усмешкой вспоминал свои гордые юношеские мечты об объединении всех саков под своей властью. Сколько же жизней надо для этого иметь, если борьба за власть лишь над массагетами согнула плечи и посеребрила голову? Не говоря уже о дальних сородичах, рассыпавшихся по всему свету, близкие оказались не по зубам хитроумному Спаргапису. Тиграхауды были почти равны своим могуществом массагетам, а Кавад прочно сидел на своем троне, хаомоварги же были послабее, но могли рассчитывать на помощь своих соседей, не желавших соседства с коварным Спаргаписом и его буйными и кровожадными массагетами. И все-таки, сколько бы ни усмехался Спаргапис, вопреки расчету и здравому рассудку мечта сладкой юности не уминала в сердце, и, верный своему правилу — бить по слабейшему, он решил начать 'с хаомоваргов. К Каваду — царю тиграхаудов выехало пышное посольство с предложением скрепить дружбу и братство совместным походом на хаомоваргов — выродков, забывших честь и заветы предков, осевших на зейле и, уподобившись дождевым червям, копавшимся в ней, оскверняя ее священную чистоту.
Но не на высокопарные слова надеялся Спаргапис, призывая Кавада в поход, а на то, что у хаомоваргов укрылся Сакесфар со своим малолетним сыном Скуном — родной брат и опаснейший враг Кавада. Царь тиграхаудов тоже пропустил мимо ушей тираду о подлых хаомоваргах, они были далеки от тиграхаудов и не нужны Каваду, но ему бы нужен союз с массагетами, потому что, отражая беспрестанные набеги вражеских племен, он хотел иметь надежную опору в лице Спаргаписа. Конечно, Кавада беспокоил Сакесфар, но гораздо страшнее было бы его пребывание у массагетов, чем у далеких хаомоваргов, а что в случае отказа Кавада Спаргапис раскроет свои объятия врагу, царь тиграхаудов не сомневался, ибо, подобно Спаргапису, тоже имел своих осведомителей у всех соседей, близких и дальних. Кавад пошел навстречу желанию своего царственного соседа, а Спаргапису очень польстило, ччто во главе отрада тиграхаудов прибыл любимец отца Рустам — его главная надежда и опора. Малочисленность же присланной подмоги не огорчила, а обрадовала Спаргаписа: главное было сделано — за свой тыл он мог быть спокойным, а что на хаомоваргов хватит и собственных сил, Спаргапис в этом не сомневался.