— А ты знаешь, Лёша, где Пашка Дворянчиков? — спрашивает «академик» Юра. — Не догадаешься! Работает в зоопарке. Толстый такой! Бегемотов лечит. Переквалифицировался на бегемотов.
— Не может быть! Пашка же был такой…
— У нас бегемотов нет, — говорит Арина.
— А ты из оладьи танк можешь слепить? — спрашивает Витя Арину.
Нет, Арина из оладьи не может. Она завтра Вите слепит. Из хлеба. Настоящий танк, с пушкой.
— Не хочу из хлеба!
— Тогда из глины, — говорит Арина. — Мы знаешь какую глину на такыре видали! Я полный сарафан набрала.
Но Витя из глины тоже не хочет. Он из оладьи хочет. А то он сейчас плакать начнёт.
— Раз Виктор больше не плачет, можно его в следующий раз тоже взять в пески, — говорит папа. — Как ты считаешь, Мурад?
— Я тоже подумала, — улыбается дядя Мурад.
— Когда — в следующий раз? Завтра — в следующий раз? — Витя сразу про танк забыл.
— Скоро, Виктор, — смеётся папа. — Не завтра, конечно, но скоро. Году не пройдёт.
— Так привыкаешь к людям, — говорит Марина Ивановна. — Так привыкаешь! А они уезжают. Вот вы, Надюша, скоро от нас уедете, а я уже привыкла.
— Я, может, ещё вернусь, — говорит тётя Надя.
— Тётя Надя у нас будет работать, — говорю я. — Нам историк нужен, она вернётся.
— Хорошо бы, — обрадовалась Марина Ивановна. Она свой платок достала и к глазам прикладывает, опять у неё глаза на мокром месте. — Вот бы хорошо. Я бы тогда к дочке уехала со спокойной душой, у меня дочка в Красноводске.
— Прекрасный город, — говорит дядя Володя. — Я в прошлый отпуск такого полоза под Красноводском поймал. Красавца!
— Кто про что, — говорит тётя Наташа.
Но дядя Володя не слышит, он папе рассказывает. Дядя Володя вообще-то сейчас немножко расстроен. В мешочках он всех, конечно, довёз. Великолепные экземпляры! Но у него большеглазый куда-то сбежал. Сапоги стоят, а большеглазого нет.
Дядя Володя всё в комнате перерыл. Может, думал, большеглазый спит где-нибудь в одеяле. Но в кровати его тоже нет. И в стенном шкафу нет.
— Найдётся, — успокаивает папа. — Просто вышел прогуляться.
— Я дверь открытой не оставляю! Не понимаю, как он мог выйти. Может, кто-нибудь заходил и случайно выпустил?
— Случайно к тебе не зайдёшь, — смеётся папа.
— Вернётся твой большеглазый, — говорит тётя Наташа. — Не расстраивайся. Куда он от тебя денется? Все, кого ты любишь, всегда с тобой. А больше тебе никого не надо, Володя.
Дядя Володя сразу встал.
— Прости, я не то сказала, — говорит тётя Наташа. — Я совсем не то хотела сказать.
— Я знаю, — говорит дядя Володя. И обратно сел, не обиделся. Хотя он у нас всё-таки очень обидчивый.