2008_25 (573) (Газета «Дуэль») - страница 29

Спустя 70 лет, в то время как дети московских богачей веселятся на полную катушку до самого утра, очевидно, что некоторые из них однажды станут во главе российского бизнеса и политической системы, а другие почти наверняка обречены на нахождение в роскошных наркологических клиниках. Однако, так или иначе, крайне маловероятно, что они разделят судьбу многих из своих некогда привилегированных предков, живших в соседнем доме. Значит, кое-что все-таки меняется.

* Видимо, для западных мудрецов Россия и Сибирь — почти синонимы. («Д»)

Известный сектовед Александр Дворкин сделал важное наблюдение: чтобы контролировать сознание человека, надо заставить его говорить на своем языке, что успешно и делают тоталитарные секты. Ведь контролируя язык, можно без труда заставить человека мыслить как надо не ему, а секте, полностью сменить стереотип его поведения. Естественно, в каждой секте свой стереотип поведения, но всегда отличный от языка народа, из которого происходит неофит. К примеру, язык секты саентологов изобилует словами, непонятными незнакомому человеку: супервайзер, пин, отклировать, клир, титаны и т. д. Язык пятидесятников предполагает легкий английский акцент, постоянное выкрикивание «аллилуйя», слово брат (часто не к месту). Язык «православных» сектантов (хлыстов): солнышко, смиреньице, ножечки, стопочки, горочки. Помимо слов в сектантской манере общения есть и определенный эмоциональный уровень. Саентологи всегда навязчивы и агрессивны, баптисты и пятидесятники нездорово жизнерадостны, иеговисты показушно доброжелательны. Для чего это надо изуверским сектам — ясно: чтобы держать сектантов под контролем. Речь пойдет о другом. Почему меняют язык нам и, в большинстве случаев, успешно?

Для русского человека за каждым словом стоит определенный образ — положительный или отрицательный. Слово проститутка система (правильнее называть химера) заменяет словом фотомодель, и в сознании обывателя возникает образ успешной, богатой, красивой женщины, на которую должны равняться их жены, дочери и внучки. Хотя фотомодель — лишь синоним слова проститутка. Таких примеров очень много: так, презренный педераст превратился в общественном сознании в респектабельного гея, наемный убийца скрывается за романтическим словом киллер, отравитель, торгующий паленой водкой, — бутлейкер, а наркоторговец — наркодилер. Дальше больше — больной СПИДом развратник называется позитивным человеком. Поход в магазин — шопингом, пребывать в наркотическом трансе — словом клубиться. С каждым годом наш язык все более и более пополняется сектантским новоязом, заимствованным в основном из английского языка. Интересен особенно тот факт, что слово контора и клерк, которые при «совке» не вызывали особого уважения, а когда люди их слышали, сознание рисовало образ ограниченного серого человека, патологического подхалима, естественно вызывала у нормального человека нежелание быть на него похожим и работать в конторе, а клерку не приходило в голову гордиться своей профессией. У слова чиновник были и вовсе нелестные синонимы вроде «канцелярской крысы». Но в 1990–2000 годы контора превратилась в офис, а «канцелярская крыса» в менеджера, топ-менеджера, супервайзера (саентологический слоган) и т. д. Фактом стало то, что там, где раньше работа не вызывала уважения, стало работать модно и престижно. Во многом это произошло в результате смены языка. Но часто за сменой языка идут куда более вредные последствия. Например, совершение бессмысленных покупок стало называться шопингом. Шопинг — это пустая трата денег, вредная для семейного бюджета независимо от его размера. Или. Модное молодежное слово «клубиться» обозначающее поход в ночные клубы, на что родители и дают своим детям деньги. Конечно, ни один родитель не хочет, чтобы его чадо стало наркоманом, однако же родители рады, когда их ребенок идет в ночной клуб. Верх безумия! Ведь вся современная молодежная субкультура — рэйв, рэп, рок, эму — пропагандирует наркоманию, а ночные клубы есть место где молодежь подсаживают на наркоту. Если назвать субкультурную музыку пропагандой наркомании, а ночные клубы наркопритонами, то сразу родители перестанут пускать туда своих чад. Вот типичный пример смены стереотипа поведения через смену языка. Другой яркий пример — шоу-бизнес. Большинство обывателей только и мечтает о том, чтобы их сын или дочь сделали там карьеру. Но шоу-бизнес — это рассадник педерастии и вообще всех противоестественных пороков. Для положительного образа содомита слово пидор заменили на гламурно-рекспектабельное слово гей — зло осталось злом, но приняло привлекательный внешний вид.