– Спасибо за вкусный ужин.
Распрямив плечи, вскинув остренький подбородок, Надежда, не прибавляя шага, спокойно вышла из ресторана. Будто ничего не произошло. Персонал и посетители проводили ее удивленными взглядами, а затем раздался гомерический хохот. Официанты ржали, как целый табун жеребцов. Кто-то протянул Алексу чистую салфетку.
– Молодец, девчонка! – выкрикнул подгулявший русский за соседним столиком. – Знай свое место, бой!
– Слушай, – сказал Алекс, подходя к барной стойке, за которой Али тщетно пытался не поддаваться всеобщему веселью. – Помнишь, ты говорил, что в ней нет огня? Кажется, ты опять ошибся.
Было около полуночи, когда Алекс пришел на пляж. Ничто лучше морского прибоя не могло помочь прийти в себя, привести в порядок мысли. Он не представлял, как люди живут там, где нет моря. Большие, тесные, пыльные города, где за домами не видно неба, а по ночам вместо звезд горят неоновые фонари, представлялись ему воплотившимся кошмаром, а жизнь обитателей – вечной борьбой за кусок места под солнцем, которого нет.
Надежда… Женщина с именем-мечтой, тащившая за острыми плечами призрак холодного, жестокого, алчного мегаполиса. Усталая, надломленная, самолюбивая… Быть может, он сумел бы пробудить огонь, гаснущий в ее душе. А возможно, выпади этот шанс, они так и не сумели бы понять друг друга… Ведь в ее душе больше дождей, холодных туманов и невыносимо долгой зимы, чем солнца, моря и зеленого лета… Идиот. Как он мог оскорблять ее, какое имел право?
«Знай свое место, бой».
Он прав, этот русский. Настоящий мужчина никогда не опустится до мерзкой, унизительной роли отвергнутого воздыхателя. Так сказал бы отец.
Сидя в дальнем, темном уголке пляжа, Алекс курил, глядя на висевшие над головой звезды, яркие, как неоновые огни.
Легкие шаги. Кто-то решил разрушить безмолвие ночи. Тоненькая женская фигурка почти бесшумно двигалась по песку. Алекс загасил сигарету и замер. Она. Одна.
Надежда бросила полотенце на лежак, скинула пляжный костюм. Что-то ей не понравилось. Беспокойно передернув плечами, поглядев по сторонам и никого не обнаружив, она сняла верх, принялась возиться с застежкой. Алекс застыл, не в силах ни пошевелиться, ни отвести взгляда. В неясном свете он видел небольшую, девически упругую, жемчужной белизны грудь. Во рту пересохло. Словно озабоченный тинейджер, он завороженно смотрел, как она надевает лиф, заходит в воду, плывет, сильно рассекая волны, точно большая серебристая рыба. Как после выходит на берег, осторожно ступая по гальке…
Внезапно она вскрикнула, присела на корточки, обхватив ступню. Мокрые волосы рассыпались по плечам. И вдруг, закрыв лицо руками, уверившись, что ее не услышат, заплакала, по-детски всхлипывая. Позабыв обо всем, Алекс бросился к ней.