18 августа я поспешила на вокзал, чтобы встретить Мариуса с женой и дочерью Верой; по-видимому, моя радость показалась им чрезмерной, ибо они попросили меня возвратиться домой, пока они вернутся к себе в прежнюю квартиру (которую они, по счастью, оставили за собою, когда уезжали из России) и распакуют чемоданы. А назавтра – милости просим. Когда я вновь оказалась в привычной обстановке милого семейства, мне показалось, что здесь ничего не изменилось – ни для меня, ни для них. Все же от меня не укрылось, что глава семейства стал еще более худощавым и убеленным сединами, а мнение его о людях и вещах сделалось еще горестнее прежнего. Даже там, во Франции, он острее переживал события санкт-петербургские, нежели парижские. Но, слава Богу, вскоре газеты принесли известие о заключении Портсмутского мира между Россией и Японией. Побежденная и униженная Россия все же получила возможность вздохнуть. Страна все же осталась в мире на хорошем счету – это чувство разделял и Мариус Петипа. Но, поздравляя себя с пусть и запоздалым, но за– вершeнием военного конфликта, в течение полутора лет обескровливавшего Россию, он опасался действий русских революционеров, которых считал еще более коварной угрозой, чем японцев. Страна жила от забастовки к забастовке, от бунта к бунту, что в его глазах играло на руку противникам России. В середине октября 1905 года после череды митингов, шествий и манифестаций Санкт-Петербург оказался парализован из-за отказа всех трудящихся от выполнения привычных обязанностей. Стояли заводы, не ходили конки, прервалось железнодорожное сообщение, не доставлялась почта, закрылись магазины, рестораны и театры. Повсюду на собраниях протестующих выдвигались требования реформ во имя счастья простых людей и устранения эксплуататоров.
Пятнадцатого октября в репетиционном зале Мариинского театра собралась балетная труппа в составе 163 человек. На повестке дня – наболевшие вопросы, обсуждение которых затянулось с утра до шести часов пополудни. Был разработан проект петиции и избрана депутация, включавшая Анну Павлову и Михаила Фокина. Помимо прочего этот документ содержал в себе требование предоставить танцовщикам право самим избирать руководство труппой, так как они были уверены, и вполне обоснованно, что назначения, осуществляемые директором, не смогут ответить интересам танцовщиков наилучшим образом. Ну, а самым замечательным следует признать требование о восстановлении в прежней должности Мариуса Петипа. Но, когда депутация явилась утром в воскресенье к Теляковскому, обнаружилось, что тот отсутствует. Вечером того же дня должен был состояться спектакль «Жизель» с участием Анны Павловой, но артисты балета и оркестранты не явились. Вдобавок машинисты сцены из «революционной солидарности» отключили ток. Да что там театр – весь город был погружен во тьму, и только жандармы шагали взад и вперед по мертвым темным улицам.