– Наконец-то, – сказал Ален, – мой галстук!
Он шел ужинать с Беатрис перед ее спектаклем. Поскольку она была занята только во втором акте, у них было время до десяти часов. Но каждая минута наедине с ней казалась ему бесценной. Эдуар Малиграсс, его племянник, оказался подходящим предлогом для того, чтобы увидеться с Беатрис помимо понедельника.
* * *
Надев новый галстук, Ален, слегка обеспокоенный постоянным теперь грустным видом Бернара, которого считал своим подопечным, отправился за Беатрис к ней домой; она жила на маленькой улочке неподалеку от проспекта Монтеня. Ален размечтался и навоображал себе бог знает что: он и Беатрис в шикарном, но скромном ресторане, за окном шум проезжающих автомобилей, а главное, Беатрис, «восхитительная маска», как он про себя ее называл, пригашенная светом розового абажура и склонившаяся к нему. Он, Ален Малиграсс, слегка утомленный жизнью, наделенный хорошим вкусом, к тому же – высокого роста, что, как ему было известно, немаловажно для Беатрис. Вначале они снисходительно поговорят об Эдуаре, потом эта тема им наскучит, речь зайдет о жизни, о некоторых разочарованиях, непременно выпадающих на долю красивой женщины, о жизненных испытаниях. Он возьмет ее за руку. На большее он, пожалуй что, не решится. Но он представить себе не мог, как поведет себя Беатрис. Ален боялся ее, предчувствуя, что она будет в прекрасном расположении духа, вооруженная той страшной самоуверенностью, которую придает ей честолюбие.
Беатрис, однако, играла в тот вечер роль, вполне согласующуюся с ролью Малиграсса. Несколько добрых слов режиссера, ставившего пьесу N, и неожиданное внимание одного влиятельного журналиста внушили ей уверенность в успехе, окрыляющем тех, для кого самое главное в жизни – одобрение общества. Вот почему за ужином она чувствовала себя преуспевающей молодой актрисой. Приводя мечты в соответствие с действительностью, под воздействием волшебных минут сентиментального умиротворения, которое легко обретают души довольно низкие, она видела себя актрисой, достигшей зенита славы, но предпочитающей общество интеллигентного литератора с хорошим вкусом сомнительным радостям ночных кабачков, – успех ведь не исключает оригинальности. Потому она и потащила Алена Малиграсса, склонного, несмотря на расчетливость, к некоторым безумствам, в маленький ресторанчик, слывший заведением для интеллектуалов. Так что ее и Алена розовый абажур не разделял, между ними мелькали только суетливые руки официантки, а за соседними столиками стоял несмолкающий шум и звучала чудовищная гитара.