– Да, это совершенно верно, – сказала наконец Беатрис. – Мы мало что из себя представляем. К счастью, мы частенько не осознаем этого. Иначе вообще ничего бы не сделали.
– Именно, – ликовал Жолио. – Вы – само совершенство, Беатрис.
Он поцеловал ей руку. Она приняла решение объясниться с ним. Либо он ее хочет, либо он педераст! Третий вариант для мужчин у Беатрис не предусматривался.
– Андре, знаете ли вы, что на ваш счет ходят сомнительные слухи? Я говорю это вам как друг.
– Сомнительные слухи насчет чего?
– Насчет, – она понизила голос, – насчет ваших нравов.
Жолио расхохотался.
– И вы им верите? Беатрис, дорогая, как же мне разубедить вас?
Он издевался над ней, и она мгновенно поняла это. Они уставились друг на друга, и он поднял руку, словно хотел предупредить взрыв эмоций.
– Вы очень красивы и очень желанны. И я надеюсь, что в скором будущем вы позволите мне высказать это не так кратко.
Она королевским жестом протянула ему руку над столом, и он приложил к ней свои смеющиеся губы. Нет, в самом деле, он обожал свою профессию.
И вот наконец настал вечер генеральной репетиции. Беатрис, стоя у себя в гримерной, смотрела в зеркало на убранную в парчу незнакомку; смотрела в растерянности. Именно эта незнакомка должна была решить ее судьбу. До Беатрис уже долетал глухой шум зрительного зала, но она словно оледенела. Ждала страха перед выходом на сцену, а его все не было. А ведь хороших актеров он непременно посещает, Беатрис это знала. Но она могла только смотреть на себя в зеркало и, не шевелясь, машинально повторять первую фразу своей роли:
«Опять он! Разве не довольно того, что я уже удостоилась его милостей?..»
С ней по-прежнему ничего не происходило. Только руки стали немного влажными, и все казалось ей какой-то абсурдной нелепостью. Она боролась, так долго ждала этой минуты. Она должна преуспеть; Беатрис взяла себя в руки, поправила прядь волос на лбу.
– Вы обворожительны!
Улыбающийся Жолио в смокинге только что открыл дверь. Он подошел к Беатрис.
– Какая досада, что нас призывает долг. Я бы с удовольствием пошел с вами куда-нибудь танцевать.
Долг!.. В открытую дверь ворвался шум, и Беатрис вдруг поняла: «они» ждали ее. Сейчас все их взгляды устремятся на нее, взгляды всех этих кровожадных, назойливых и болтливых людей. Ей стало страшно, она сжала руку Жолио. Хоть он и соучастник, сейчас он оставит ее одну. На секунду Беатрис возненавидела его.
– Пора спускаться, – сказал он.
Он так выстроил первую сцену, что при поднятии занавеса она должна была стоять к публике спиной, опершись о пианино, и повернуться только на второй реплике партнерши. Он хорошо знал, зачем ему нужна была эта мизансцена: сам он будет стоять за кулисами и увидит выражение лица Беатрис, когда за ее спиной поднимут занавес. Ее лицо волновало его больше, чем судьба спектакля. Что будет делать это животное – Беатрис? Жолио поставил ее возле пианино и занял свое место.