– Как на это посмотрит хозяин?
– Сугубо положительно. В отряде сохранится порядок, а нарушитель дисциплины должен нести за это заслуженное наказание.
– Его вроде бы и наказывать не за что. Месяц пpосидел в санатоpии ниже травы, тише воды.
– Ну, гражданин начальник, мне ли вам рассказывать, как это делается. Нарушил правила содержания в ШИЗО, хранил недозволенные предметы, оказывал сопротивление представителям администрации. Был бы человек, а повод найдется. Мне тоже спокойнее будет, если Жиган еще посидит в изоляторе. Будет ему что-то вроде карантина.
– Постой, постой, какой Жиган?
– Погоняла у него такая.
– Ты откуда знаешь?
– Мир слухами полнится, – Артур загадочно улыбнулся.
Белянин подошел к окну, задумчиво посмотрел на больничный дворик. Пара заключенных возилась с мусорными бачками.
– Ладно, – заканчивая разговор, начальник направился к двери, – за мной бутылка. Можете погужевать тут маленько, только чтобы без особого шума.
– Ну что вы, гражданин начальник, – сипло засмеялся Артур, – какой шум? Мы – люди тихие, миpные. Почифиpяем, песни послушаем. У нас во втоpом отpяде музыкант один есть, по восемьдесят восьмой сидит, он нам сыгpает, если не возpажаете.
– Свои люди – сочтемся. Пока мы за одним забором, нам ссориться нельзя.
– Кстати, как здоровье хозяина?
– Ничего.
– Передавайте ему привет.
Вот так Жиган заработал еще сорок пять суток. И это был не худший вариант.
Когда начальник оперативной части ИТК-6 майор Миронов прибыл по вызову к полковнику Жуликову, начальник колонии пребывал в благодушном настроении.
Только что по телефону ему сообщили о том, что строительная бригада зеков из четвертого отряда закончила настилать полы на его даче. Это значило, что в ближайшие выходные Жуликов сможет вывезти семейство на участок. На носу было лето, супруга наконец-то сможет всласть покопаться в грядках.
Такое событие не грех и отметить.
Майор Миронов заглянул в кабинет начальника колонии.
– Вызывали, товарищ полковник?
– Заходи, Петр Георгиевич.
Миронов зашел в небольшую, скудно обставленную мебелью комнату, наполненную густым табачным дымом. Жуликов, по своему обыкновению, курил «Беломор».
– Николай Сергеевич, у вас тут хоть топор вешай, – укоризненно сказал Миронов. – Не бережете вы свое здоровье. Хоть бы проветрили, что ли.
– Ты же сам куришь, Петр Георгиевич. – Багровое лицо полковника Жуликова растянулось в улыбке.
– Курю, – пожал плечами Миронов, – но дыма от папиpос не люблю.
– Тогда сам проветривай.
Начальник оперчасти, которого в колонии звали попросту кум, подошел к единственному окну в комнате и распахнул его. Сизое облако под потолком начало понемногу рассеиваться.