– Вы очаровательны, – сообщила она. – Я вас отпускаю – предайтесь развлечениям, более приличествующим вашему возрасту.
Кэнфилд улыбнулся и протянул ей ключ.
– Если вы настаиваете – конечно. Но таким образом вы обрекаете меня на скуку. И вы это прекрасно знаете.
– Странно, времена изменились. Или это изменились молодые люди?
– Возможно.
Элизабет заметила, что ему не терпится поскорее уйти.
– Что ж, старая дама благодарит вас за компанию.
– Не такой уж молодой человек вас также благодарит. Доброй ночи, мадам Скарлатти.
Она повернулась к нему.
– Вы по-прежнему желаете знать, кто умер?
– Я вижу, вам не хочется мне это сообщать. Да это и неважно. Еще раз доброй ночи.
– Этого человека зовут Джефферсон Картрайт. Вы его знали? – Она внимательно смотрела ему в лицо.
– Нет, к сожалению, не знал. – Он глядел прямо, невинными глазами. – Всего доброго.
– Доброй ночи, молодой человек. – Она вошла в каюту и закрыла дверь. Ей были слышны его шаги по коридору – он явно спешил.
Элизабет сбросила норковую накидку и прошла в большую удобную спальню. Тяжелая мебель была привинчена к полу. Она зажгла лампу, также привинченную к ночному столику, и села на край кровати. Элизабет пыталась вспомнить, что именно сообщил капитан «Кальпурнии» по поводу этого молодого человека, когда принес ей на утверждение список приглашенных за капитанский стол. Ах, вот что:
«И еще один парень по имени Кэнфилд, похоже, с большими связями».
Элизабет не обратила тогда на эти слова никакого внимания.
И еще:
«Он работает в какой-то фирме по производству и продаже спортивных товаров и ездит в Европу довольно часто. „Уимблдон“, так, кажется, называется фирма».
И наконец Элизабет вспомнила, пожалуй, самое любопытное из того, что сказал капитан, а именно:
«Интересно, пароходная компания настоятельно требовала, чтобы я усадил его за свой стол. Наверное, чей-то сынок. Хороший университет, старые деньги и все такое прочее. Из-за него я должен был отставить бедного доктора Барстоу».
Элизабет тогда одобрила список сотрапезников без всяких сомнений.
Значит, британская пароходная компания потребовала, чтобы молодого человека усадили за капитанский стол. А толстый капитан, уже привыкший иметь дело с сильными мира сего, вынужден был исключить из списка знаменитого хирурга.
Повинуясь лишь какому-то интуитивному порыву, Элизабет взяла телефон и попросила дать ей радиорубку.
– Радиорубка «Кальпурнии» слушает, добрый вечер. – Британский акцент превратил слово «вечер» в неясное дуновение.
– Говорит Элизабет Скарлатти, каюта 2–3 «А». Будьте любезны, дежурного офицера.