Вот это было в новинку.
Профессор не только применил магию, но ещё и в практических целях! Раскрыть заклинание он наотрез отказался, как мы не пытались его уговорить
Но Служба Надзора не зря нас посетила, у каждого своя работа и плановые обыски надо было уважать.
Поэтому они тщательно пересчитали все мешки зерна на складе представительства, да еще нашли около полудюжины в укромных углах.
Обыск возглавлял симпатичный молодой человек с удивительно пушистым хвостом, улыбчивый и остроглазый. Чувствовалось, что искать ему нравится, а «вообще руководить» нравится еще больше.
— Старый знакомый… — шепнул мне на ухо Рассвет, когда мы с ним наблюдали, как потрошат наш кухонный подвал. — Ветер его зовут. А обзывают Сквозняком. Он и в тот раз у нас обыск проводил, когда соль искали. В кабинете Профессора бумаги проверял. Дотошный человек, всю мою переписку с Горой, а там четыре толстенных папки, прочёл. А у Профессора, представляешь, в корзину для ненужных бумаг залез.
— Соль искал? — спросила я в полном восторге от дотошного представителя Службы Надзора.
— Не иначе! — присоединился к моему веселью Рассвет.
В целом обыск прошёл спокойно.
Были все наши, кроме Льда — он избегал присутствовать на таких мероприятиях, считая, что чем меньше будет сталкиваться с официальной властью, тем лучше будет для дела. И поэтому он с самым серьёзным видом взял карандаш, лист бумаги и книгу про Смелых в качестве подложки (она была весьма представительна и в длину и в ширину) и пошёл на рынок переписывать указ со щита.
Но в его отсутствие Копчёный, который уже воспринимал кухню, как личную вотчину, не смог вынести вторжения на свою территорию чужаков и кинулся отстаивать права угнетаемых.
Пока мы сообразили, почему это обыск вдруг застопорился, а надзорщики кричат, словно им хвосты дверью придавили, Копчёный успел поцарапать всех обыскивающих.
С большим трудом, подключив Града, мы втроем загнали разбушевавшегося котёнка в корзинку и закрыли там. Стало безопаснее, но не тише.
Копчёный начал завывать из корзины, как зимний ветер в горах.
Это, почему-то, настроило Града на лирический лад и, пока представители власти мазали царапины слезой Медбрата, которую, сжалившись над бедолагами, я выдала из кухонных запасов, Град растроганно сказал, вглядываясь поверх наших голов в что-то, совершенно не видное остальным:
— А я студентом жизнь весёлую вел… Дома частенько не ночевал. Мама моя очень по этому поводу переживала. И однажды, рассказывает, когда меня дома не было, она услышала, как под окнами плачет кто-то. Мама решила, что это младенца нам подбросили, которого я вот так, не ночуя дома, нагулял. Взяла фонарь и пошла на улицу: внука искать. Вышла, — а это кот так орет. Весна.